Чепухи у нас бывает очень много, глупостей бывает очень много, но, если взять все в целом, мы можем гордиться: такого крепкого правительства, которое держит в руках бразды правления, как у нас, нет нигде.

Когда нужда припрет, мы все умеем делать. Гражданская война была. Хотели у нас отнять Советскую власть, мы заделались командирами, воевали, полководцами стали, побили белогвардейцев, несмотря на то, что вся науки на их стороне была. Понадобились нам тракторы, мы нажали на это дело — имеем тракторы.

Больше того, в прошлом году, когда на Дальнем Востоке стало тревожно, а там и сейчас неспокойно… товарищ Сталин позвал нас и сказал: кто его знает, нападут на нас, не нападут, но мы должны готовиться для того, чтобы на нас не напали, а если нападут, чтобы мы сумели отстоять свою страну. Что надо для этого сделать? У нас самолетов мощных в достаточном количество нет — надо их построить. Моторов большой мощности у нас нет, что ни покупали за границей, все оказывалось устарелым.

Без всякого хвастовства, без всякого преувеличения скажу: в течение каких-нибудь пяти-шести месяцев мы добились величайших успехов, сейчас имеем самолетные моторы, которые не уступят, во всяком случае, тем государствам, которые иногда косо поглядывают на нас.

Встал вопрос о том, что нужны не только самолеты, нужны танки. Мы развили такую лихорадочную работу и при помощи наших старых и молодых инженеров за каких-нибудь опять-таки полгода добились блестящих успехов.

Когда мы в октябрьские торжества и в мае этого года пустили шеренгу в несколько сот больших танков, все эти атташе — представители наших «дружественных» государств — посмотрели на эти танки и сообщили, наверное, своим министерствам: шутить с большевиками дело нешуточное…

Тем временем прилетел Котов. Кузнецкий доменный цех сразу ему приглянулся. Просто, как сам он признался, влюбился в домны-великаны с первого взгляда. Но от работы на них наотрез отказался:

— На вашей системе оплаты не вытянешь.

— Что же вы предлагаете? Какие условия ставите?

— За каждый пуд готового чугуна мне — полкопейки, обер-мастеру — копейку, горновому — полторы, ну и так далее: всем, до последнего подметалы. Конечно, о таких домнах Курако мечтал… Поработать на них — честь и счастье. Но ведь хлеб у нас пока что не бесплатный. И штаны — тоже. И сапоги.

— Что ж… Резонно, дорогой. Только я один решить это не могу. Не дано мне нарушать законы. Не спеши уезжать, созвонюсь с Москвой…

Москва разрешила: в порядке эксперимента. доменный цех Кузнецка, а с ним и весь комбинат, при главном инженере Бардине и директоре Бутенко, стали быстро набирать силу.