Однако небольшими компаниями литераторы всё-таки встречались.

Было где подышать. Вот хоть на «вторниках» Александра Петровича Милюкова, беллетриста и критика, у которого Лесков бывал постоянно. Они сблизились в конце 1860-х, Лесков предложил тогда Милюкову, главе журнала «Сын отечества», опубликовать повесть «Загадочный человек» – вещь «пряную» и «забористую». У Милюкова бывали Г. П. Данилевский, В. В. Крестовский, иногда заглядывали Ф. М. Достоевский, Ф. Н. Берг, А. Н. Майков.

На одном из таких вторничных собраний Лесков прочел своих «Божедомов». Дьякон Ахилла скакал на коне, сверкали молнии, протопоп сражался за истину, прибитый деревом ворон плакал, матушка тихо рвала лилии в саду… Он читал спокойно и просто, будто рассказывал, не мешал — и картины вспыхивали волшебным светом. Его слушали «с наслаждением». Разошлись уже за полночь⁷⁵³. Милюков потом написал Данилевскому, что не всё ему понравилось в новом романе Лескова; но в тот вечер он молчал и так же, как все, восхищался «нотатками» Туберозова и был тронут плодомасовскими карликами⁷⁵⁴.

А еще можно было заглянуть в Гостиный двор, в кабинет Маврикия Осиповича Вольфа. Вольф одним из первых в России стал издавать книги не просто красивые – роскошные: с разноцветными иллюстрациями, золотыми тиснением и обрезом. Чуткий, умный издатель, он запустил журналы-долгожители – «Вокруг света» и любимое гимназистками «Задушевное слово», печатал и Бокля, и Пушкина, и Даля, и Лескова. «Маврикиева каморка» в квадратную сажень (пять квадратных метров) располагалась при его книжном магазине, отделенная от зала с книгами стеклянной дверью. Туда-то и набивались авторы всех мастей – повидаться, посудачить, узнать последние новости и посплетничать. Комнатку окрестили «почти-клубом».

Сюда захаживали поэт, романист, драматург и критик, современник Пушкина, Лермонтова и Гоголя Владимир Рафаилович Зотов, кладезь литературных воспоминаний; Гончаров, Григорович, Максимов, Минаев, Майков, Модестов, Полонский, Плещеев, Данилевский. Приходил и лесковский добрый приятель Сергей Николаевич Терпигорев, человек открытый и искренний, который хорошо понимал Лескова и говорил, что тот «не может прикоснуться ни к одному человеку, не положив на него кусочек… дурно пахнущего вещества»⁷⁵⁵, а впрочем, искренне его любил. Бывали здесь и короли тонких литературных журналов, как раз входивших в моду, – Василий Немирович-Данченко, Петр Полевой, Петр Вейнберг, репортер Юлиан Шрейер, актер и писатель Николай Вильде, редактор «Северной пчелы» Павел Усов и чудный рассказчик, актер и прозаик Иван Горбунов, – а также университетские профессора и прочий окололитературный люд. Оказавшись в Петербурге, в «почти-клуб» заглядывали москвичи – Писемский, Мельников-Печерский, Островский. Привечали здесь и Лескова. Когда Тургеневу, приехавшему из Парижа, захотелось увидеть русских писателей «в сборе», его повели к Маврикию Осиповичу. Шутки, каламбуры, воспоминания, переданные в лицах сцены и разговоры так и лились⁷⁵⁶.