Лесков вспоминает в этом отрывке об упреках в манерности языка: как и сегодня, языковая живопись не радовала – наоборот, раздражала и первых его читателей. Даже ценивший лесковскую прозу критик Аким Волынский не смог удержаться – корил «Полунощников» за «чрезмерную деланность языка», а вслед за ним и другие¹⁰⁰⁷.

Словно бы в ответ своим критикам, демонстрируя, что может писать по-разному и быть сдержанным, Лесков сочинил повесть «Зимний день» (1894), в которой практически нет языковой игры. Он лишил слова цветов и теней, будто бы для того, чтобы в ледяном свете зимнего дня показать, что происходит вокруг: таинственная гостья состоит в связи с сыном хозяйки дома Валерианом, который пользуется пожилой любовницей, чтобы раздобыть у нее денег, а одновременно заводит интрижку с горничной, но и та не промах – охотно откликается на ухаживания генерала; 45-летняя кухарка растлевает тринадцатилетнего мальчика-разносчика; второй сын хозяйки Аркадий – гомосексуалист, увлеченный очередным отроком.

Именно в последних своих текстах Лесков вдруг заговорил об однополой любви: прозрачные намеки на нее делает героиня «Дамы и фефёлы» Зинаида Павловна, к концу повести теряющая последние остатки благопристойности; Марья Мартыновна в «Полунощниках» произносит откровенный пассаж о том, как приятно девушкам ласкать друг друга; в «Зимнем дне» отчетливо звучит тот же мотив.

«Это отрывок из Содома и Гоморры, и я не дерзаю выступить с таким отрывком на божий свет», – смущенно комментировал М. М. Стасюлевич свой отказ опубликовать «Зимний день» в «Вестнике Европы», который он редактировал. Описание моральной распущенности в «Зимнем дне» перемежается намеками на криминальные замыслы персонажей и на то, что гостья главной героини – полицейский агент¹⁰⁰⁸. Кажется, что Лесков в обычной своей манере, вдоволь насладившись изображением праведников и тихого сияния святости, для равновесия обратился к изображению пороков – таких, каких избегал касаться прежде. Он ясно понимал, что делает, и объяснял Фаресову:

«Весь мой одиннадцатый том: Клавдия в “Полунощниках”, квакерша-англичанка Гильдегарда и тетя Полли в “Юдоли”, “Дурачок” и т. д. – опять воспроизводят светлые явления русской жизни и снимают с меня упрек в том, что я проглядел устои русской жизни и благородные характеры.

Я их видел, но я видел также и многое другое… Мои последние произведения о русском обществе весьма жестоки. “Загон”, “Зимний день”, “Дама и фефёла”…

Эти вещи не нравятся публике за цинизм и прямоту. Да я и не хочу нравиться публике. Пусть она хоть давится моими рассказами, да читает. Я знаю, чем понравиться ей, но я больше не хочу нравиться. Я хочу бичевать ее и мучить»¹⁰⁰⁹.