— Вот, девчата, это и есть мужество и подвиг, — говорит Алексей Хлобыстов. — С фронта буду вам письма писать, и вы обещайте отвечать. Лестно мне будет от вас, от таких героических девчат, весточки получать. И я знаю, верю, — знамя ЦК ВЛКСМ крепко вы держите в своих руках, никому его не отдадите.

Уехал наш почетный гость, а мы еще долго вспоминали его слова. Аня все удивлялась:

— Да неужто, девчата, ему, прославленному такому летчику, Герою Советского Союза, будет лестно получать от нас письма?

Девчата молчат, думают. Кострикина говорит:

— Раз сказал, то, наверно, лестно. Такие люди, как он, на ветер слова не бросают.

Мы еще долго обсуждали с девчатами, что такое мужество и подвиг, и все согласились с мнением Алексея Хлобыстова. Все, кроме Нюси Фоминой.

Ранней зимой Фомина ушла на фронт.

К нам в бригаду почтальон опять доставил большую кипу писем. Я стала их разбирать и вдруг вижу под чертой в обратном адресе подпись — А. Киселев. Неужели это Саша? Я даже не сумела сразу вскрыть письма. Сложные чувства охватили меня. Наконец я вскрыла конверт и вижу — он пуст, письма нет. Что такое?

«А. Киселев» — Саша это или нет? Может быть, однофамилец? Я тут же написала письмо, в котором сообщила, что получила пустой конверт с адресом полевой почты и фамилией, и спрашивала, не тот ли Киселев, с которым я училась в Сапожковской школе механиков.

Ответ я получила быстро. Писал Саша.

«Даша, Даша, дорогая моя Даша!

Прочел в «Комсомольской правде» о тебе и твоих девчатах. Даша, какая же ты молодец. В другой газете прочел, что ты жена фронтовика. Значит, ты вышла замуж? Кто он? Есть ли дети?

Даша, но это не имеет никакого значения. Я люблю тебя и если останусь жив, после победы приду к тебе и заберу тебя навсегда.

Что о себе сказать? Я, конечно, не женился. Я люблю только тебя. А сейчас воюю. Бои жаркие, но мы не унываем. Жду от тебя подробного письма.

Даша, крепко тебя целую. Твой Александр».

Я прочла письмо второй раз. Зачем обманывать себя, все эти годы я любила Сашу. А Михаил? Я поклялась себе никогда его не оставлять. Сейчас, когда он воюет и его каждую минуту могут убить, подло думать и мечтать о другом! И зачем только я написала Александру?

Вскоре я получила еще письмо от Саши. Он писал:

«Дашенька, моя Дашенька, почему же ты молчишь? Я знаю — ты меня любишь. Ты не могла меня разлюбить…»

Душевное состояние у меня было тяжелое, спасала работа. Сейчас все деревенские жители трудились чрезвычайно напряженно. Комбайны убирали урожай только с определенной части полей, остальное собирали вручную.