Приезжие, чаще всего – евреи из Западной Европы, люди из городов и местечек, непривычные к физическому труду, понятия не имели об аграрных проблемах и не ожидали столкнуться с тяготами климата пустыни. Женщины и мужчины, вооружившись одними лишь лопатами и дренажными трубами, стоя по колено в воде, перекапывали и осушали землю, боролись с малярией, с собственной слабостью, нередко умирали от истощения. Их называли фанатиками, безумцами. Эксперты, знатоки тех земель, пугали их поражением. «А сегодня, пятнадцать лет спустя, на осушенной здоровой почве волнуются колосья, коровы мычат в стойлах, тысячи загорелых широкоплечих крестьян живут и работают в десятках квуц и кибуцев…»{331} – с восторгом писала моя мать.

Квуца, или кибуц, – коллективное сельское хозяйство, коммуна. Общие дома и орудия труда, совместный труд, равные права и обязанности. Оплату здесь получали натурой: жилье, питание, медицинская помощь, ясли, детские сады, школы были бесплатными. Необычайной заботой были окружены рожденные и растущие в кибуцах дети. Их родители приехали с разных концов земли, говорили на разных языках, среди них были представители всех слоев общества. Идеология возрождающегося государства требовала, чтобы новое поколение развивалось в едином направлении. Поэтому потомство эмигрантов воспитывалось вне семьи. Для младенцев, дошкольников, школьников выделяли самые удобные, оборудованные наилучшим образом дома в кибуцах. Опекой над детьми занимались нянечки, воспитательницы, учителя. Родители виделись с дочерьми и сыновьями вечером, после работы, и в выходные. Так, вдали от нежелательных влияний, выращивали новый тип человека, который должен был стать сильным, здоровым, лишенным травм и комплексов своих обиженных судьбой предков.

Кибуц Эйн-Харод был как раз одной из таких лабораторий, где проводили эксперимент по коллективному воспитанию. Поэтому туда, полные энтузиазма, приезжали писатели из Польши: Ксаверий Прушинский, Мария Кунцевич, моя мать. Корчак пробыл в кибуце три недели. Он заботился о младенцах, лечил дошкольников, чистил картошку на кухне, смотрел на гору Гильбоа, заполнил заметками шестнадцать блокнотов, прочел несколько лекций. С большим трудом его уговорили поехать на несколько дней на экскурсию в Долину Иордана и Северную Галилею. Его привлекал главным образом местный быт. На прощальной встрече Лилия Басевич, учительница из России, поблагодарила его за ценные советы. Из ее речи видно, как важна была для палестинских воспитателей проблема гармоничного развития детей, растущих в общине кибуца. Эксперимент пока что длился слишком мало времени, чтобы можно было предвидеть результаты. Он обеспечивал образцовое физическое развитие и соответствующее возрасту образование, но, отрывая детей от семьи, не давал им достаточно тепла, не спасал от одиночества, от растворения в толпе. Учителя с благодарностью слушали Корчака, напоминавшего им, что нужно замечать индивидуальные черты ребенка, уважать его потребности, но в повседневной жизни кибуца им не хватало времени и терпения на подобную педагогическую роскошь.