Переезд Дома сирот на Сенную произошел в конце ноября 1941 года. В малом гетто и так было невероятно тесно, а в доме предстояло разместиться еще многим жильцам. На пятом этаже расположилась народная столовая – один из многих подобных пунктов общественной взаимопомощи, организованных в гетто. Эта предназначалась для интеллигенции; раз в день она выдавала суп по талонам, сначала бесплатным, потом платным – полным и льготным. Для некоторых этот суп, помимо получаемого по карточкам хлеба, был единственной возможностью поесть. От первого этажа до чердака тянулась очередь голодных.

Часть помещений была отведена под занятия по техническому рисунку, архитектуре и графике, которые проводились с согласия немецких властей. Обучение длилось шесть месяцев и стоило двадцать пять злотых в месяц. Занятия продолжались с девяти утра до половины третьего дня. На курсах преподавали историю искусств, архитектуру, историю костюма, различные техники рисунка, начиная с рисования геометрических фигур и кончая фототипией, орнаментацией и шрифтовой графикой. Учащихся не отправляли на принудительные работы, поэтому на курсы записывались прежде всего мужчины. Выставку работ выпускников описала «Газета жидовска». Награду получил «потрясающий по замыслу и прекрасный по исполнению проект домика, который возведут где-то очень далеко, над морским берегом в Палестине…».

На первом этаже было кафе, которым заведовала Татьяна Эпштейн. Официантками там работали дамы из высшего общества, а на фортепиано играл Владислав Шпильман. Он вспоминал:

Там я смог укрепить свою позицию признанного артиста и, кроме того, познакомился с людьми, с которыми мне предстояло впоследствии провести много славных и пережить много ужасных минут. К завсегдатаям этого кафе принадлежал художник Роман Крамштик, чрезвычайно способный, друг Артура Рубинштейна и Кароля Шимановского. Он работал над великолепным циклом графики, представлявшим жизнь в стенах гетто, не подозревая, что будет убит и что немалая часть этих рисунков погибнет.

В кафе на Сенной бывал и один из благороднейших людей, которых я встречал в жизни, – Януш Корчак{397}.

Дом сирот занял в здании большой зал и несколько боковых комнаток на втором этаже, бальный зал на третьем этаже, несколько помещений на первом и четвертом этаже и на чердаке. Корчак и воспитатели очень разумно распорядились этим пространством. Ночью зал на втором этаже служил спальней для двухсот воспитанников, а днем выполнял функцию столовой, комнаты для учебы, работы и отдыха. Из отгороженных шкафами и ширмами закутков воспитатели сделали учебные классы, мастерские для мальчиков, швейные мастерские для девочек, читальню, уголок для кукол и даже уголок тишины.