Виталий ушел к Горбачеву, а затем в ТАСС. Одним из первых своих актов он назначил Лешу зав. бюро в Риме. И все стало на свои места.
По аналогии с виллой Абомелика резиденцию ИТАР-ТАСС в предместье ЭУР я про себя называл villa Abukalova. По образу жизни это было что-то невиданное. Странноприимный дом, дом дружбы – без кавычек и пафоса, негласное посольство, русско-итальянский салон. И центром притяжения, легким, блистательным, остроумным всегда и всему открытым, доброжелательным, всезнающим был Леша – эта его гениальная способность замечательно расцвела на благодатной почве.
Как оказалось, заветное это место стало кабинетом исследователя, творческой мастерской, что стало ясно, только когда выходили в свет его роскошные книги. Леша был лучшим корреспондентом и зав. бюро ТАСС – работа, требующая даже не ежедневной – ежеминутной отдачи.
А книги-то откуда? Положим, «С понтификом по белу свету» – продолжение основной работы, притом что работа очень личностная, а опыт общения с тремя римскими папами – от логистики до некоей лирики – абсолютно уникальный. А «Роман о царском арапе», «Пушкинская Италия», «Берег дальный»?
Поищем ответ у автора.
«Пушкин «заболел» XVIII веком. Он изучал его и постигал всеведением поэта», – пишет Лёша, невольно раскрывая собственный метод. И еще.
«Размышляя над художественным миром пушкинского романа о царском арапе, я как-то попытался изобразить на листе бумаги графически все видимые (и невидимые, на первый взгляд) связи “Арапа Петра Великого” с предыдущим и последующим творчеством Пушкина, с русской и европейской литературой как допушкинского, так и современного периода. Получился замысловатый многолучевой узор, немного напоминающий морскую “розу ветров”, на стрелках которой вместо названий частей света стояли имена десятков произведений самых разных жанров и направлений».
Видите, как просто, – это я возвращаюсь к вопросу, откуда взялись Лешины книги. Из «розы ветров». Из бездонности. Из бесконечности. Стоило только погрузиться в нее с головой, раз и навсегда и грести все глубже и глубже.
«Рукописи Пушкина и их изучение – увлекательнейшее занятие для избранных счастливцев». Так он определил себя.
Спасибо, избранный счастливец!
…А сейчас – по соавторскому праву, я верну вас на секунду в репортаж с Сан-Микеле. Описанный Лешей белый деревянный крест с надписью “Josif Brodsky. 1940–1996» не стал последней точкой.
Через несколько лет на могиле поэта был установлен надгробный памятник работы художника Владимира Радунского.
На обороте памятника выполнена надпись по-латыни – строка из элегии Проперция