Когда прозвенел гонг, он нетвердо прошагал в свой угол и грохнулся на стул. Он услышал, как его менеджер Эдди Футч сказал: «Джо, все кончено».

«Нет, нет, – сказал Фрейзер, – ты не можешь так поступить со мной».

Но за свою карьеру тренера Футчу довелось видеть, как четыре боксера лишились жизни на ринге. Позже он признался, что думал о детях Фрейзера, когда настаивал на прекращении боя за один раунд до конца матча. Впоследствии те, кто находился неподалеку от угла Али, услышали, как Али сказал Данди, что хочет уйти. Данди так и не подтвердил эти слухи, но выразил сомнение, что Мухаммед мог продержаться еще один раунд.

Но это не имело значения. Футч милосердно прекратил бой.

Али медленно поднялся с табурета. Победитель или, по крайней мере, выживший. Он воздел свою правую руку в воздух. Когда на ринг выбежали Кэш Клей, Рахман Али, Дон Кинг и Герберт Мухаммад, чтобы поздравить чемпиона, Али рухнул на мат.

Той ночью первая леди Филиппин Имельда Маркос провела Али по красной ковровой дорожке на вечеринку в его честь во дворце Малаканьянг. Али сидел тихо, осторожно проталкивая еду между своих разбитых опухших губ. Фрейзер был ранен слишком сильно, чтобы появиться на приеме, но Али во что бы то ни стало решил соответствовать имиджу торжествующего воина, даже если в действительности он едва стоял на ногах.

На следующий день он мочился кровью (это продлится еще несколько недель). Его глаза были залиты кровью, лицо деформировано, правая рука опухла и ныла.

Али взглянул на темно-красный закат из окна своего гостиничного номера, повернулся к репортеру и спросил: «Зачем я это делаю?»

45. На пороге старости

45. На пороге старости

С него хватит. Это конец. Без шуток. Он одолел каждого сто́ящего бойца. Он доказал все, что мог доказать. Настало время уходить.

Но вот прошла пара недель.

«Я передумал, – сказал он Говарду Коселлу, – чувствую, что смогу продержаться еще несколько лет. Фанаты хотят видеть меня». Он сказал, что у него были международные бизнес-планы: «Будучи действующим чемпионом, я могу больше сделать в бизнесе и других областях. Я просто хочу сохранить титул, чтобы у меня было больше власти для своих сторонних проектов».

Казалось, что он был ослеплен деньгами и был готов пожертвовать здоровьем и репутацией ради крупного чека. Возможно, он обдумывал очередной дорогостоящий развод. Может быть, он прочитал недавнее интервью своей жены журналу Ebony, в котором она сказала: «Ни под каким предлогом я не собираюсь разрушать наш брак. Ничто не может встать между нами. Мне плевать, сколько еще Вероник будут мозолить мне глаза. Я не уйду… У меня четыре ребенка, и я должна заботиться о них, не так ли?»