В итоге не было выявлено никаких причин, которые могут препятствовать его участию в будущих боксерских поединках. Есть минимальные свидетельства некоторых проблем с речью и памятью и, возможно, в очень незначительной степени, с его координацией. Они проявляются заметнее на фоне усталости».

Отчет из «Клиники Майо» вызвал ряд вопросов. Насколько серьезные проблемы с речью и памятью должен испытывать боксер, чтобы получить запрет на участие в боях? Какие проблемы с координацией можно считать серьезными? И как врачи поняли, что смещение в полости прозрачной перегородки Али – области мозга, наполненной жидкостью, – не было вызвано мозговой травмой? Последний вопрос был самым сложным, учитывая, что в течение десятилетий ученые утверждали, что аномалии в полости прозрачной перегородки часто встреча. тся среди боксеров, испытывающих «опьянение от ударов».

Несмотря на все эти настораживающие вопросы, Государственная спортивная комиссия Невады выдала Али лицензию на участие в матче.

За месяц до боя Али рассказал репортерам, что сбросил вес с 250 до «примерно 226 фунтов» [≈ 113; ≈ 102 кг]. Но даже так он выглядел рыхлым. Он отрастил густые усы (возможно, чтобы скрыть порез, заработанный им в спарринге) и начал красить седые волосы. Он продолжил спарринговать, зачастую перед большими толпами фанатов. Но зачастую Али пятился назад и поглощал удары своих спарринг-партнеров. Он работал как с молодыми, более легкими и юркими бойцами, так и с большими, более сильными панчерами. Однако его подход почти не менялся. Он позволял обходиться с собой словно с живой боксерской грушей.

На момент, когда Али нанял Тима Уизерспуна в качестве спарринг-партнера перед боем с Холмсом, тому было двадцать два года. Молодой боксер с отличной техникой, Уизерспун с нетерпением ждал, когда сможет выйти на ринг со своим кумиром. Однако после первого спарринга Уизерспун был сбит с толку. «Я заметил, что он не такой сильный, – сказал он. – Он двигался совсем не так, как показывали по телевизору». Партнеры Али заверили Уизерспуна: подожди еще пару недель и увидишь. Не просто так его называют Величайшим. Подожди и увидишь! Уизерспун ждал, но не увидел улучшений.

Уизерспуну показалось, что место его героя занял жалкий подражатель. Это пугало. «Во время спарринга на ринге он постоянно говорил мне, чтобы я целился в голову. Я бил по голове, но это было слишком легко, и я заметил, что он не начинал драться лучше, поэтому я бил не со всей силы. Мои удары были похожи на пощечины. Но его злило, когда я не целился в голову. Это продолжалось и продолжалось. С каждым разом становилось все проще и проще ударить его. И он не становился сильнее… Я чувствовал, что с ним что-то не так».