Мур был вполне нормальным, здоровым мальчиком. Только совсем неопытным. Незнакомые женщины на улице, в театре или на концерте вызывали у Мура “прямое и сильное желание”. А вот знакомых он даже не пытался соблазнить, почти сразу отказывался от сближения. Может быть, он просто боялся получить отказ. Боялся, что любовь потребует слишком много времени и сил.
А ведь Мур мог бы завести роман, даже не выходя из дома. В квартире на Покровском бульваре осталась хозяйская дочь – Идея (Ида) Шукст. Она была только на два года старше Мура. Он ходил в восьмой класс, она – в десятый. Но при высоком росте, хороших манерах и взрослом облике Мура эта разница вряд ли была существенной. Однако Муру она совсем не понравилась[135]: “Дочь хозяйки <…> – это просто взрослая девчонка, думающая только о подругах и школе. Она не представляет никакого интереса, ни с точки зрения эстетической, ни с точки зрения ума, ни с точки зрения чувственности”.
Марина Цветаева познакомит его с девятнадцатилетней Лидией Толстой. Мур, вспоминая их совместную поездку на дачу Крученых, заметит: “Девица была толстая и никчемная”846847.
Мур уверен, что просто еще не встретил девушку, которая бы ему по-настоящему понравилась. На самом деле такую девушку Мур встретил еще в январе или даже раньше.
Любовь с первого взгляда?
Любовь с первого взгляда?
Сразу после зимних каникул по школе прошел слух, будто два девятых класса переведут учиться в первую смену. Мур учился в первой смене еще с ноября. Слух этот, вскоре подтвердившийся, взволновал хладнокровного, рассудительного Мура: “Дело в том, что в 9-м классе есть одна девица, один вид которой меня буквально накачивает оптимизмом и настоящей силой. <…>…после того, как поглядишь на девицу, всё тебе улыбается и хорошо идет, черт возьми!”848
Любовь с первого взгляда? О любви говорить рано. Но интерес с первого взгляда, симпатия с первого взгляда, наконец, желание – безусловно. Один взгляд на эту “девицу” “преображает меня и делает как бы счастливым”, – пишет Мур. И тут же оговаривается: нет, он не собирается с ней знакомиться, только смотрит на нее иногда. Он не знает ее имени. Услышал как-то фамилию, да и ту переврал: “…эта девица Придать…” Лишь 7 февраля Мур наконец-то правильно произнесет ее фамилию: “Предатько”. А по имени назовет и вовсе в мае. Девицу звали Валентиной, Валей Предатько.
Ни об одной девушке Мур не писал столько, сколько о Вале. При этом неизвестно о ней почти ничего. Даже документов о ее учебе в школе не найдено. Скажем, имя Эфрона Георгия встречается в сводных годовых ведомостях учета успеваемости учащихся за 1940/1941 год.849 А Предатько Валентины почему-то нет. Сведения о ней приходится собирать по крупицам.