4 июля утром я заходил в сараи, в которых были расположены наши нижние чины, раненные накануне в деле, в которое так некстати вступил Засс со своим небольшим отрядом против армии Гёргея. Раненых было несколько сот человек и более всего артиллеристов; увечья были ужасные; у иных не было обеих рук, у других обеих ног и тому подобное. Я в первый раз видел такую массу столько тяжко раненных людей, и понятно, какое горькое впечатление производил на меня их вид.

По осмотре этой юдоли печали я отправился в передовую линию, участвовал в этот день в перестрелке с войсками Гёргея, и на другой день, 5 июля, в сражении перед Вейценом{379}, которое заставило Гёргея отступить, а нам открыло свободный вход в город. Для преследования Гёргея, отступавшего к северу, был послан небольшой кавалерийский отряд под начальством генерал-адъютанта Анрепа, а главные силы 2-го и 3-го пехотных корпусов пошли обратно к Гайтвану и оттуда к Тисса-фюрсту.

При последнем месте назначено было перейти на левый берег р. Тейса, на которой полагалось устроить мосты из русского и австрийского понтонных парков. Для устройства этой переправы был послан [Михаил Дмитриевич] Горчаков, которому генерал-майор [Эдуард Иванович] Герстфельд предлагал взять меня с собой. Горчаков отвечал, что я имею особое поручение, из которого еще не вернулся. Когда же я явился к Горчакову, по окончании этого поручения, то он забыл приказать мне находиться при устройстве переправы через Тейсс, и таким образом я при этом не был.

Впрочем, это дело, которое по реляции кажется весьма важным, не представляло, по рассказам очевидцев, ничего особенного. По наведении мостов, был послан на левый берег Тейсса отряд с орудиями, который после нескольких выстрелов занял м. Тисса-фюрст. В темный вечер в отряде Горчакова на правом берегу Тейсса было смятение; своих гусар приняли за венгерских, вступили в рукопашный бой и несколько человек было ранено прежде, чем заметили ошибку. Мне рассказывали, что Герстфельд, в то время очень дурно говоривший по-русски, погонял нагайкой[72] австрийских солдат, не хотевших при наводе мостов идти в воду, при чем ругал их и с сильным немецким акцентом называл их проклятыми немцами. Горчаков за устройство переправы получил Андрея Первозванного, а Герстфельд за участие в этом деле шпагу, усыпанную бриллиантами.

По наведении мостов через Тейсс, 2-й и 3-й корпуса перешли в Тисса-фюрст. Здесь нашли мы несколько сильно израненных сабельными ударами наших уланских нижних чинов. Из расспросов оказалось, что, когда их полк был расположен на правом берегу р. Тейсса еще до прихода Горчакова с отрядом, они в числе до 20 человек ходили для водопоя лошадей и вдруг были окружены сотней венгерских гусар. Начальствовавший ими корнет польского происхождения приказал сдаться, но их унтер-офицер приказал сесть на лошадей и защищаться. В этом рукопашном бою все они были страшно изрублены, многие оставались на месте мертвыми, живые же перевезены в Тисса-фюрст. По взятии в плен офицера, командовавшего венгерскими гусарами, окружившими улан, при нем найдено было письмо нашего уланского корнета, из которого видно было, что последний предварял венгерского офицера о желании своем передаться венгерскому правительству, но что, во избежание ответственности за побег из армии, он хотел сдаться военнопленным и приглашал венгерского офицера окружить его и командуемых им нижних чинов во время водопоя.