Какая радость избавления, казалось, настала для нас! Мы с наслаждением пили шампанское, автомобиль казался нам чем-то, существующим только в романах, а не в жизни.

Мы уселись втроем – Бопп, Des Graz и я – в автомобиль и помчались с невероятной быстротой. Мне и раньше приходилось слышать о том, как захватывает дух от езды на автомобиле по черногорским горам, но теперь, после всего пережитого и утомления, ничто нас не удивляло. В этой части Черногории были прекрасные дороги, на сооружение коих король Николай положил лично много стараний и забот, но они были сделаны, когда еще не существовало автомобилей, а потому были довольно узкие и с резкими поворотами. Тамошние шоферы, однако, наловчились править и неудержимо неслись вперед. Перед нами открывались грандиознейшие перспективы.

Существует легенда, что при сотворении мира у ангела, пролетавшего над землей с мешком камней, мешок прорвался над Черногорией, и все камни туда высыпались. Эта легенда невольно вспоминается в этой стране, недаром прозванной Черногорией. Все эти громоздящиеся одна на другой скалы и камни представляют суровую пустыню. Кое-где нанесен на камни крошечный клочок земли, где огород или пашня. Невольно спрашиваешь себя, чем живут там люди. Страна довольно пустынна. Люди, которые встречаются, особенно женщины, – красивы и имеют легкую и гордую поступь. Всего красивее население в недавних областях Турции.

Автомобиль доставил нас поздно вечером в Подгорицу, где мне было приготовлено помещение в доме местного богача. Секретарям был оставлен грузовой автомобиль, но никто не решился ехать в нем ночью, и все заночевали в хане, кроме Мамулова, который, забрав все наши вещи, храбро пустился в путь на грузовике, у которого не было даже фонаря. Когда он мне рассказывал про свое путешествие, то мне казалось, что это – один из самых жутких эпизодов нашей дороги. Им повстречался всадник на коне, в котором Мамулов признал пленного австрийца, служившего в нашей Московской больнице в Нише, а потом сопровождавшего французских докторов во время отступления. Лошадь шарахнулась, мгновение – и оба, лошадь и всадник, исчезли в пропасть. Автомобиль остановился, сошли; чудесным образом оказалось, что как раз в этом месте в горе был выступ, лошадь перекувырнулась и встала, всадник остался также невредим.

Все дни, что мы пробыли в Подгорице, мы очень страдали от холода. Помещения не приспособлены к холоду, без печей, и нельзя было найти железной печки в городе. Мы ходили завтракать и обедать в гостиницу, где было довольно сносное питание. Мы встречались там за столом с правителем области Пламенацем, который незадолго до того был министром иностранных дел. Пламенац был представителем одного из лучших родов в Черногории. Человек еще молодой, он прошел школу короля Николая, наложившего свой отпечаток на всех приближенных, коими он пользовался. Свой пост министра иностранных дел Пламенац должен был покинуть в связи с занятием Скутари Черногорией весной 1915 года, против воли союзников и особенно – Италии{125}.