Кульминационным пунктом нашего путешествия была вершина горы Чакор. Достигнув ее, мы расположились завтракать. У нас была с собой припасена бутылка сливовицы из Дечанского монастыря, а известно, что монахи – мастера насчет спиртных напитков. Никогда с большим наслаждением я не пил водки. Чакор отделял новые владения Черногории от старых. Пока мы завтракали, два выстрела, как будто, в наше направление, раздались из-за гор. Немудрено, если в нас стреляли албанцы.

Вступление в пределы старой Черногории не дало себя почувствовать большими удобствами. С Чакора мы спустились, и первой нашей остановкой был хан Велика. Немного впереди нас шли англичане. Сначала мы думали, что придется остаться на ночлег в Велике, но пришли мы туда довольно рано, около двух часов дня, и там нас уверили, что до Андреевицы всего часа три хода. Тогда мы с Мамуловым решили продолжать путь. Мы проехали мимо дома, где остановились Des Graz и Киллинг, и крикнули им, что едем дальше, так как надеемся до вечера быть в Андреевице, но бедный Des Graz был так утомлен, что не решился идти дальше. Много спустя, когда мы уже были на Корфу, он признался мне, что в эту минуту, увидав, что мы проезжаем дальше, он почувствовал себя всеми покинутым, несчастным, и что ему было очень горько и обидно на нас. Конечно, мы этого совершенно не подозревали, иначе, понятно, остались бы в Велике, и это было бы гораздо лучше для нас самих.

Во время нашего путешествия нам не раз пришлось испытать то, что бывает и в России в деревне. Спросишь у прохожего, сколько верст осталось до такого-то места. Он отвечает: четыре. Через час другой прохожий говорит: – шесть, потом – восемь. Так и в Сербии, и в Черногории, только мерят там не на версты, а на часы, в Сербии «сат», с турецкого, в Черногории – «уры», с немецкого. Так было и в данном случае. Мы проехали уже порядочно времени от Велики, и в одном селении думали было заночевать, но какой-то прохожий уверил нас, что до Андреевицы всего полтора часа хода пешком. Часа через три мы продолжали двигаться безо всякой надежды скоро добраться. Наступила темная ночь. Она застала нас на высокой горной тропинке. Налево – гора, поросшая хвойным молодняком, направо – невероятная кручь, пропасть, из глубины коей слышался глухой рокот потока. Дальше двигаться было невозможно. Мы решили заночевать в лесу. Расседлали лошадей, нарубили сучьев, развели костер и, постлав седла в изголовье, ногами грелись у огня. Сначала у меня невольно закружилась голова от этой близости бездны, которую не было видно, но слышно по доносившемуся отдаленному шуму воды внизу. Но скоро мы согрелись, закусили. Легши на спину, я любовался чудным звездным небом и с удовольствием сравнивал этот ночлег на чистом воздухе у костра с ночлежкой в душном, грязном и холодном хане.