Действия неприятельских аэропланов вызвали сильный ропот албанцев против Австрии, которая насчитывала много приверженцев среди католиков в Скутари. Они стали говорить, что «Австрия любит Албанию, но не албанцев». Местный католический архиепископ, несомненно сносившийся с неприятелем, довел, должно быть, об этом до сведения австрийских военных властей и заступился за свою паству; под конец нашего пребывания аэропланы стали реже появляться.

Мы возвращались обычно домой к завтраку. После этого бывал обычно второй прилет аэропланов. Часа в два у меня собирались коллеги. Мы обменивались невеселыми сведениями, доходившими до нас, устанавливали сообща телеграммы нашим правительствам. Между нами не было разногласия в общей оценке положения. После этого я отправлялся на свидание с Пашичем или Иовановичем. Меня встречали вопросом: не знаю ли я чего нового о решении держав. Что я мог им ответить?

Между тем в Скутари прибывали начальники отдельных армий. Начальника штаба всей сербской армии воеводу Путника весь путь несли на носилках. Решено было дать ему долговременный отпуск, так как за старостью и болезнями он уже давно не годился, тем более для новой задачи реорганизации армии, требовавшей свежих сил и энергии. Все прибывшие были настроены крайне пессимистично. Всякая дальнейшая борьба представлялась им совершенно безнадежной. Почти все свои орудия сербы принуждены были оставить. Не имея возможности перетащить их через горы, они сбрасывали их в пропасть, либо портили, как могли. У многих солдат не было ружей. Иногда сербы выменивали у албанцев хлеб на ружья, что создавало новые опасности. Пашич получал известия от Эссада-паши из Дураццо о том, что австрийские и болгарские эмиссары деятельно подготовляют смуту среди албанцев и что сообщение между Скутари и Дураццо может оказаться отрезанным.

В начале декабря стала намечаться возможность восстания мирдитов. В этом случае Скутари оказалось бы отрезанным от Алессио и С[ан] Джиованни ди Медуа. С австрийской стороны заметны стали приготовления в Будуе. При таких условиях становилось крайне трудным помышлять о реорганизации сербской армии на месте.

Французский штаб убеждал сербов двигаться от Скутари на юг к Дураццо, ввиду того что это облегчило бы задачу снабжения армии. Медуя была слишком близка от Каттаро и потому легко подвергалась обстрелу австрийскими военными судами. Кроме того, порт был совершенно неприспособлен. Только сравнительно небольшие парусники могли приблизиться к берегу, а средние пароходы болтались в море. При таких условиях правильное снабжение представлялось неосуществимым.