Царская телеграмма пришла в минуту самого подавленного настроения среди сербов. Ее действие было в буквальном смысле слова как действие яркого луча солнца, мгновенно прорезавшего мрак какого-нибудь подземелья. Наследник, Пашич, все министры не могли говорить о ней без слез. В течение трех дней они переживали каждое слово царского привета, – они так нуждались в поддержке и ободрении, эти несчастные исстрадавшиеся люди. Надо было пережить с ними все, что случилось, чтобы понять это. Я помню, например, как сами мы – Мамулов и я – были тронуты до слез теплым словом участия, которое получили в эти дни от Штрандтмана из Рима. В несчастии всего тяжелее чувство одиночества, и на душе становится легче, когда чувствуешь, что кто-нибудь о тебе помнит и думает.

Глава XVIII

Глава XVIII

Я не буду вспоминать здесь день за днем историю нашего пребывания в Скутари. Теперь, когда все прошло, многие подробности изгладились из памяти. Осталось общее воспоминание о жуткой картине безвыходного страдания.

В половине декабря 1915 года стали приходить транспорты с продовольствием, хотя и далеко не в достаточном количестве. Мы все время убеждали сербов в необходимости безотлагательно продвигать армию на юг сухим путем, каковы бы то ни были трудности похода. Наши увещания не остались бесплодны. В конце концов сербы сами убедились в невозможности ожидать минуты, когда в Медую начнут приходить большие транспорты за войсками. Кто был посильнее и у кого было хоть немного золота, которое одно охотно принималось в уплату албанцами, тот решался идти в Дураццо пешком. Иностранные врачебные миссии, в том числе и состав наших госпиталей, были вывезены из Медуи морем, и я вздохнул свободно, получив телеграмму о благополучном прибытии их в Рим.

Числа 20 декабря получились наконец ответы союзных правительств на запрос Пашича о дальнейших их видах на счет Сербии. Сколько времени прошло со времени запроса, а ответ получился не один, а четыре; разница между ними была существенная. Русский ответ был конечно самый благоприятный для интересов Сербии. Мы подтверждали все сделанные раньше обещания земельных приращений и решимость добиться их для Сербии. Ответы союзников были менее категоричны, хотя и составлены все в благожелательных выражениях.

Приблизительно в это же время французское правительство предложило сербам перевезти их армию в Бизерту для реорганизации. Правда, вскоре до нас дошло известие, что выбор Бизерты встретил возражения во Франции же со стороны главнокомандующего Жоффра, и что выдвигается мысль выбрать Корфу, которое к тому же ближе и находилось на пути к будущему театру войны сербской армии в Салониках. Ничего определенного, однако, не было еще известно, кроме того, что армия не останется в Албании, а будет куда-то перевезена. Сербы всецело предоставили решение этого вопроса союзникам.