Гваттари уже посвятил в своей публикации 1979 года «Машинное бессознательное» целый раздел этому концепту: «Означающая лицевость, диаграмматическая лицевость»[1084]. В ней главной мишенью становится капитализм и микрополитика замыкания: «Крайняя парадигма лицевости – „это так, потому что это так[1085]. Гваттари критикует также и Лакана за то, что в своем анализе стадии зеркала тот приписал лицу основополагающую роль в образовании «я» в момент вступления человека в символический порядок. Лицевость, таким образом, оказывается неотделимой от стратегий власти, она функционирует как «мигающий индикатор нормальности»[1086]. Лицевость служит для установки режима господства, основанного на примате субъективности и идее ее автономии. На трех планах, семиотическом, политическом и художественном, лицевость – способ господства: «Лицо – это политика»[1087].

Хотя лицо выражает давление территориализации, последнее также несет в себе линии сопротивления и линии ускользания. Именно на этих линиях ускользания может вырабатываться другая политика. Для этого нужно вернуться к абстрактной машине, производящей лицевость: «Конкретные лица порождаются абстрактной машиной лицевости»[1088], образованной небольшой бинарной системой, противопоставляющей белую стену означающего черной дыре субъективности: «Система черная дыра – белая стена – это еще не лицо, но абстрактная машина, производящая лицо»[1089]. Делёз и Гваттари, в 1980 году осознающие опасности, которые несет с собой непонимание, как это было с «Анти-Эдипом», также предостерегают против опасности, таящейся в желании избавиться от лица: «Разбирать лицо – дело нешуточное. Мы рискуем по-настоящему сойти с ума. Не случайно ли шизофреник одновременно утрачивает смысл лица, своего собственного лица и лиц других, смысл пейзажа, смысл языка и его господствующих сигнификаций?»[1090] Нужно помешать линиям разрушения нацелиться на самих себя, став линиями гибели. Конечно, можно вспомнить первобытные цивилизации, которые, в отличие от европейцев, не противопоставляют лицо голове как продолжению остального тела. Они не нуждаются в лице, что не мешает им иметь вполне человеческие головы. Но Делёз и Гваттари тем не менее не ратуют за «возвращение» к досигнификативным семиотикам: «Нас всегда ждет неудача при при попытке изобразить негра, индейца или даже китайца»[1091]. Бесплодный регресс в прошлое иллюзорен и невозможен. Нужно, наоборот, исходить из того что есть, из перекодированного лица эпохи капитализма, чтобы лучше разглядеть потенциальные линии ускользания. Грядущая семиотика, которую только предстоит создать, будет семиотикой «„головок самонаведения“, где точки детерриториализации становятся оперативными»[1092].