Кант считает, что аргумент, заканчивающийся на положении (6) как выводе, является здравым. Юм, говорит он, «неопровержимо доказал, что для разума совершенно невозможно такую связь мыслить a priori и из понятий».

Кант не принимает положение (7) и основанные на нем выводы хотя бы потому, что это показало бы невозможность метафизики как науки. Чтобы спасти ее или показать, как это сделать, он должен показать, как можно ввести понятие такой связи a priori. В любом случае у Канта нет причин соглашаться с (7). Из того факта, что причинное отношение нельзя доказать разумом как априорное, не следует, что нельзя показать его априорность как-то иначе, так же как из того факта, что я не могу определить запах открытой канализации с помощью зрения, не следует, что я не могу определить ее запах никак иначе. Таким образом, Кант считает, что может привести правдоподобные доводы в пользу того, что причинные связи «происходят из чистого понимания». Стало быть, он утверждает:

(12) Возможно ввести понятие априорных связей путем вывода их из чистого рассудка.

Можно провести различие между «локальным скептицизмом», то есть скептицизмом, относящимся только к определенному классу высказываний, и «всеобщим скептицизмом», или скептицизмом, который содержит сомнение в возможности обосновать любое утверждение о знании. Кант полагает, что Юм, по сути, доказательно устанавливает форму «локального скептицизма», в то время как «всеобщий скептицизм» является чересчур поспешным выводом из первого. Более того, Кант видит у Юма не отрицание существования необходимых синтетических суждений, а только отрицание определенного способа их обоснования. Поэтому Кант считает, что ему нужно дать Юму лишь ограниченный ответ. Все, что ему нужно сделать, – это обосновать синтетические априорные суждения, существование которых признавал Юм.

«Пролегомены» подходят к проблематике «Критики» именно с этой точки зрения. Во-первых, в относительно коротком «Предисловии» Юму уделяется очень много внимания. Уверяя читателей, что заниматься метафизикой так же естественно, как дышать, что «спрос на нее никогда не может исчезнуть, потому что интерес общего человеческого разума слишком тесно с ней связан», Кант утверждает, что ей предстоит полная реформа именно из-за успешной критики Юмом понятия причинности[972]. Во-вторых, он характеризует особенности всякого метафизического знания, которые, конечно, связаны с синтетической априорной природой предмета этой науки. Наконец, он суммирует содержание «Критики», используя новый организующий принцип. Он задает четыре вопроса: 1) «Как возможна чистая математика?», 2) «Как возможно чистое естествознание?», 3) «Как возможна метафизика вообще?» и 4) «Как возможна метафизика как наука?»