Кадар был с тех пор близким советником Брежнева, который регулярно обсуждал с ним по телефону положение в ЧССР2057. В то время как Ульбрихт, Гомулка и Живков вскоре начали требовать более жесткого подхода к Праге, Брежнев ценил венгра Кадара как рассудительного собеседника, которому способствовал в 1956 г. вступлению в должность. Кадар располагал соответствующим опытом, когда в 1956 г. в его страну вошла Советская армия. Как Кадар, так и Брежнев, дружески расположенные к Дубчеку, на свой лад хотели ему помочь. Брежнев видел в Дубчеке товарища, которому он вверил ответственность за страну и которому еще предстояло дорасти до уровня этой задачи2058. Поэтому Брежнев проявлял готовность к уступкам и воспринимал обмен мнениями как содействие и жест доброй воли. Когда в связи с грозившим смещением Новотного с поста президента, Политбюро ЦК КПСС приняло решение 22 марта направить ЦК КПЧ письменное предупреждение, Брежнев придержал это письмо по просьбе Дубчека2059. Однако Брежнев не предпринимал ничего, что не согласовал бы ранее с Политбюро. Встреча членов Варшавского договора в Дрездене 23 марта 1968 г. также была уступкой «коллективной воле» руководителей братских партий, обеспокоенных развитием событий в Чехословакии. И все-таки Брежнев подчеркивал, чтобы успокоить Дубчека, что это «откровенный обмен мнениями»2060. Брежневу приходилось как угождать руководителям других братских партий, так и обхаживать Дубчека: «Мы просим товарища Дубчека и всю делегацию правильно понять нас. Мы говорим об этом как честные друзья, как честные братья, которые по-дружески связаны с Вами на прочной основе в политическом и экономическом отношении… Мы хотели бы оказать Вам нашу братскую, товарищескую помощь, и мы просим Вас рассматривать с этой точки зрения все наши высказывания, мнения нашего Политбюро»2061.

Брежнев избегал обвинять Дубчека в контрреволюции, лишь ставя ему в упрек, что он «предоставляет свободу контрреволюционерам»2062. Он все еще видел в Дубчеке воплощение надежды: «У нас полномочия от нашего Политбюро передать вам, присутствующим здесь, надежду на то, что вы во главе с Дубчеком сумеете изменить ход событий и воспрепятствовать очень опасному развитию ситуации»2063.

Брежневу приходилось обходиться насколько возможно дипломатичнее как с группой пяти, так и с Дубчеком. Но при этом он чувствовал себя также обязанным обеспечить поддержку своим методам как коллективной воле КПСС. В период Пражской весны ЦК КПСС заседал дважды, чтобы подтвердить взятый курс в качестве линии партии. Письма, которые Брежнев посылал Дубчеку, он также составлял вместе с другими членами Политбюро2064. Советский посол в Праге С. Червоненко рассказывает: «Мы садились за стол в один ряд, а Брежнев против нас. Чтобы придать больше доверительности, решили не на машинке писать письмо Дубчеку, Брежнев садился и писал своей рукой. Мы обсуждали все фразы вместе, и он пишет “Александр” или “Саша”, или “дорогой Александр Степанович” – так выводил слова Брежнев под диктовку членов Политбюро»2065.