Но попытка раскола оказалась безрезультатной. Дубчек ответил только встречным вопросом: «Тов. Брежнев, а не кажется вам, что в ваших вопросах тоже есть вмешательство в наши дела?»2114 На второй день переговоров продиктованную отчаянием попытку вызвать раздор среди представителей другой стороны предпринял Шелест, потерявший терпение и самообладание: «Что за правые силы у вас в руководстве? Назовите же имена – кто эти правые, кто левые? Об этом спрашивает товарищ Косыгин. Покажите мне хоть одного левого в руководстве! Вероятно, Кольдер?»2115 Так как тем временем теория «двух центров» не нашла практического подтверждения, Политбюро пришлось поменять стратегию. План, заключавшийся в том, чтобы покинуть переговоры, сорвался, так как Политбюро не смогло бы взвалить вину за их неудачу на противоположную сторону2116. На второй день это было еще менее вероятно, чем в первый, тем более, как узнал Брежнев, Тито, Чаушеску и 18 западноевропейских коммунистических партий выразили поддержку Дубчеку2117. Тогда делегация Политбюро нанесла вечером визит в вагон Дубчека, чтобы там за кружкой пива попросить извинения за оскорбительное поведение Шелеста2118.

Теперь Брежнев оказался под сильнейшим давлением: прекращение переговоров и бегство в Москву не рассматривалось, если он не хотел оказаться скомпрометированным как в капиталистическом, так и в социалистическом лагере. Он должен был представить решение, найденное в результате переговоров2119. Имело место давление такой силы, что Брежнев оказался не готов к нему ни в психологическом, ни в физическом отношении: он быстро заболел, как уже в 1961 г. предсказывал Александрову-Агентову2120. Дубчек позже упрекал советского лидера в симуляции «дипломатического гриппа»: «Когда советские поняли, что меня поддерживает большинство… они решили поменять тактику. Эта смена направления совпала с моментом, когда Брежнев заявил, что болен. Он расхаживал в своей пижаме, но я видел, что он не был болен»2121. Однако члены советской делегации сообщают, что Брежневу действительно было плохо. Шелест отмечал в своем дневнике: «Л. И. Брежнев до крайности нервничает, теряется, его бьет лихорадка. Он жалуется на сильную головную боль и рези в животе»2122. Во время следующих разговоров тет-а-тет, которым Брежнев с помощью своей пижамы хотел придать непринужденный и неофициальный характер, он пытался добиться от Дубчека обещания избавиться от «контрреволюционеров»2123. Брежнев был убежден, что с помощью правильной кадровой политики можно справиться со всеми проблемами: «Все это время, начиная с января этого года, под каким руководством находились органы печати, радио и телевидения?.. Разве у вас в Чехословакии нельзя найти честных чешских или словацких коммунистов, чтобы доверить им решение этой проблемы?»2124 К нeсчастью, упорное молчание Дубчека в Чиерне в ответ на свои требования Брежнев интерпретировал как согласие.