На нашем участке фронта в районе Радлова немцы тоже зашевелились. Готовясь, по-видимому, к решительному наступлению, они в то же время лихорадочно укрепляли свои окопы. День и ночь у них кипела работа. Имелись даже сведения о том, что к Радлову подвезены понтоны для переправы через Дунаец. Появились новые тяжелые батареи, которые вели пристрелку по нашим окопам… Между тем у них в окопах так же, как и у нас, слышались солдатские песни. Мы беспечно наблюдали за всеми этими приготовлениями немцев. Однако скоро стали приходить к нам и тревожные вести.

Недалеко, например, от нас, в предгорьях Карпат, австрийцы атаковали наши окопы, занятые частями спешенной кавалерийской дивизии.

Но ведь спешенные кавалеристы плохие вояки, и потому, как и следовало ожидать, к вечеру австрийцы снова были отброшены назад, но все же это был щелчок по носу и от кого же? От австрийцев, от тех самых австрийцев, которых мы гнали до самого Кракова. Правее нас немцы тоже не без успеха атаковали наши позиции. Видно было, что противник нащупывает слабые места нашего фронта и готовится к решительному удару. Вот почему с каждым днем наша окопная жизнь становилась все тревожнее и напряженнее.

Мы усилили бдительность, особенно по ночам. Поправляли те места окопов, которые были разрушены снарядами. Расширяли сеть проволочных заграждений и т. п.

Заметную растерянность проявляли также наши штабы. Часто гудели телефоны то от командира батальона, то непосредственно из штаба полка по вопросам, касающимся положения на фронте.

Малейшая затея немцев, замеченная нами и переданная в штаб, трактовалась на разные лады. Делались различные предположения. Так, например, немцы почему-то вздумали впереди своих проволочных заграждений рыть в нескольких местах довольно длинный ход сообщения. Потом этот ход сообщения разветвлялся вправо и влево в виде усиков.

С каждым днем «усики» удлинялись. Появление этих «усиков» вызвало целую тревогу в нашем штабе.

Приказано было усиленно наблюдать за этими «усиками» и каждое утро по телефону доносить в штаб.

Такова была атмосфера на участке нашего фронта в начале весны 1915 года, и хотя налицо были признаки надвигающейся катастрофы, но как-то не верилось в ее возможность. Тем более что положение на всем нашем фронте было хорошее. Операция на Карпатах была близка к блестящему окончанию. В центре и на правом фланге нашего огромного фронта положение тоже, казалось, было устойчиво. Сильнейшая австрийская крепость Перемышль, обложенная тесным кольцом наших войск, едва держалась. Падение ее ожидалось со дня на день. И действительно, это случилось, как сейчас помню, 11 марта 1915 года. День был чудный. Ярко и тепло светило солнышко. Высоко в голубом безоблачном небе раздавалась трель жаворонков. Воздух был чист и прозрачен. Было около 10 часов утра. Мы с прапорщиком Муратовым стояли в ходе сообщения около своей землянки и грелись на солнце. В такое время как-то не сиделось в серой, мрачной, как погреб, землянке. Вдруг из-за Дунайца прогремел залп нашей батареи, за ним другой, третий…