В нашей бригаде была одна несчастная женщина лет сорока, Миля Михельсон, родившаяся в Америке в эстонской семье. В США Миля работала журналисткой и не знала русского языка. В 1935 году ее стареющие родители стали тосковать по дому и вернулись в Таллинн. В 1951 году Миля, не видевшая родителей шестнадцать лет, оформила трехмесячную визу в СССР. Накануне возвращения в США ее арестовали как шпионку и приговорили к десяти годам лагерей. Поскольку бедняжка плохо владела рабочими инструментами, ее руки и ноги были постоянно опухшими. Несмотря на это, она всегда выражала желание работать, но у нее не хватало физических сил, и мы с состраданием наблюдали за тем, как она стучит топором по стволу дерева…

В июне я получила письмо от Лизы Касаткиной, работавшей в лазарете 24-го женского лагпункта. Я узнала, что Наталья Федорова вернулась из Ленинграда с пятнадцатилетним лагерным сроком, таким образом, общий срок ее заключения составил двадцать пять лет. Наталья похудела до неузнаваемости и часто впадала в депрессию, что очень беспокоило ее друзей. Лиза также писала, что они вместе были у Нины Годыревой, и та сказала, что меня скоро направят на работу медсестрой в 4-й ОЛП, в чем ее заверил главный врач.

Узнав эту новость, я запрыгала от радости и ощутила прилив новых сил. Моей соседкой по нарам была женщина, которая уже скоро освобождалась из лагеря. Ей было тридцать пять лет, но выглядела она на пятьдесят. До какого же физического состояния нас довели эти мерзавцы!

Строительство железнодорожной ветки Киров – Коми завершилось, как и планировали, в конце октября 1951 года. Теперь граница между Вятлагом и Коми АССР проходила по мосту. Все бригады, работавшие зимой на лесоповале или в карьерах, были переброшены на поля. Работники первой категории пахали землю, работники второй – расчищали почву после пахоты. Это был тяжелый труд для всех, особенно если учесть, что нам приходилось идти пешком двадцать километров туда и обратно. В лагерь мы возвращались совершенно изможденные.

В июле наша бригада получила приказ косить траву, и, так как никто из нас раньше не держал в руках косы, начальник лагеря был вынужден дать нам несколько уроков. Лично мне эта работа пришлась по душе: я сразу же скрывалась в зарослях высокой травы, ложилась на землю и отдыхала. С меня хватит, я уже достаточно поработала на СССР, ничего за это не получая!

10 июля, в десять часов вечера, меня вызвала к себе главврач. Я несколько нервничала – время вызова было не совсем обычное. Ко мне она обратились на удивление вежливо: