Буль всегда жила как бы не для себя, а для мужчин, вся наружу. Ив же всегда был внутри и там жил для женщин. Объединенные своим различием, они оба не боялись одиночества. Как Бетти Катру, как Лулу, Буль не попадала в ловушки, и этим он восхищался. «Послушай, со мною ты не будешь испытывать свою робость! С ней оставь меня в покое». Они все видели, ничто не ускользало от них. «Я распознаю настоящих и ненастоящих, — говорила Буль. — Слишком много комплиментов. Слишком много лести. Люди, они как украшения. Если мне дают мишуру, я это вижу сразу». Она искренне восхищалась Ивом. «Сен-Лоран и Шанель принесли в моду простоту. Она сразу стала понятной. Кроме того, он осмелился смешивать такие цвета, на какие другие не решались. Живанши — великий джентльмен. Ив — великий человек. Он как курица, которая снесла золотое яйцо. Он не мог поверить в то, что сделал. Он не понимал, каким талантом обладал».

В 1974 году по всему миру были открыты уже восемьдесят бутиков Rive Gauche. Бизнес Сен-Лорана весил столько же, сколько и оборот модного Дома Dior, но почти на треть меньше, чем империя Кардена. Но Ив всегда был человеком противоречий. С одной стороны, он воплощал динамизм своего времени, что почувствовал раньше всех. Он аннулировал диктат моды и идею коллекций Высокой моды, которые должны меняться каждый сезон. Джеки О, сфотографированная на Пятой авеню в кардигане с воротником из лисы YSL и в блузке Valentino, прекрасно иллюстрировала независимость современной женщины от модельеров. Это пример раскрепощения, инициатором чего был он, доказав, что мода — больше не вопрос длины или цвета, а, прежде всего, образ жизни.

С другой стороны, он знал, что профессия обречена. Во Франции шитье «по мерке» составляло всего 18 % оборота Высокой моды. В чрезмерном навязывании своей марки некоторые модные дома готовы были по дешевке уступить свой престиж. Вся авеню Монтень полировала свои черные лакированные туфли и очки из дымчатого стекла от Жан-Луи Шеррера до Унгаро. Все продавалось, если стояла престижная марка. Велосипеды Кардена на улицах Токио, банные полотенца YSL в магазинах на Пятой авеню, ковровое покрытие Киото, чулки Феро в сетевых магазинах Prisunic в Бенилюксе, бархат Бальмена у декораторов Милана. Как много роялти, финансовых смет, лицензионных соглашений, благодаря которым Высокая мода проживала в иллюзии бесконечного процветания, несмотря на экономический кризис, вызванный нефтяным сбоем. Модный дом Ives Saint Laurent держался на плаву, представляя собой альянс двух персонажей: один руководил модой, другой — бизнесом. «Ставить свое имя на товар, созданный другими, — это уже не креатив, это проституция!» — возмущался Пьер Берже. Выйдя из тени, кипевший энергией генеральный директор украшал перед лицом журналистов трон, где отныне восседал создатель моды.