Ив Сен-Лоран вошел в словарь Larousse (1985) и в Trivial Pursuit[807] («Какой модный дизайнер создал свадебное платье Бьянки Джаггер?»). Он стал первым кутюрье, кого музеи всего мира при жизни удостаивали именными выставками: 1 миллион посетителей в Нью-Йорке (1983), 600 000 — в Пекине (1985), 260 000 — в Москве (1986), 132 000 — в Париже (1986), 240 000 — в Ленинграде (1987), 100 000 — в Сиднее (1987) — итого два с половиной миллиона посетителей между 1983 и 1987 годами. Опубликованная по случаю выставки в Музее искусства моды книга «Ив Сен-Лоран и театр» вышла с предисловием Эдмонды Шарль-Ру. Но страстные надежды на успех оказались преждевременными, потому что выставка привлекла только 9000 посетителей. «Его жизнь — легенда. Его имя — империя. Его платья, все еще благоухающие женщинами, которые их любили, входят в коллекции музеев. И он проходит через всю эту славу, через все это преклонение, через весь этот шум и звон с безмолвным отчуждением великого прустовского денди»[808].

Книга начиналась и заканчивалась потоком похвал: Франсуаза Саган, Палома Пикассо, Франсуаза Жиру, Рикардо Бофилл, Джон Фэйрчайлд. Рудольф Нуреев — единственный, кто написал слово «мужчина», Александр Либерман, Диана Вриланд, Катрин Денёв, Франсуа-Мари Банье. Жака Ланга среди подписей не было, правда, к этому времени он уже не был министром культуры: в правительстве Жака Ширака его место занял Франсуа Леотар. А потом Пьер Берже, возможно, добавил к их личным разногласиям видение другого дизайна одежды, который опирался более на технологию и ремесло, нежели на кутюрье: «Они изобретают третью ногу, второй воротник. Я говорю им: „Сделайте мне блейзер, тогда, может, вы сможете найти новые пропорции, новые объемы. Шляпы с цветочными горшками — это было чудесно, когда это была Скиапарелли, потому что она знала, что делала“», — и тут же он добавлял: «Не каждый может быть Караяном[809]. Нам не хватает первых скрипок!» И еще: «Мода наконец-то вошла в моду при Жаке Ланге. Благодаря ему она еще продолжает быть таковой. Но я думаю, что государство еще не поняло всей ее значимости. Мы должны защищать нашу репутацию. Франция не имеет конкурентов в области креативной моды».

Именно Франсуа Миттерану Пьер Берже публично предоставил свою поддержку во время президентской кампании в марте 1988 года, и последний будет ему благодарен. В каталоге выставки, посвященной Иву Сен-Лорану, самый длинный текст написал Франсуа Миттеран, первый президент в истории республики, кто писал о моде: «Мода как вдохновительница и режиссер повседневной жизни сегодня окончательно признана искусством. Она один из моментов мечты, который для нас припасла современная жизнь. Но эта мечта еще пробуждает и поддерживает большой рынок, мода вносит значительный вклад в нашу производственную деятельность и увеличивает коммерческое влияние Франции. Союз творчества и производства, мода — это будущий путь для нашей страны. В течение уже целой четверти века Ив Сен-Лоран изобретает формы и цвета, которые вошли в историю элегантности. Он один из послов французского гения в мире. Музей искусства моды позволяет нам в полной мере осознать его талант, прежде чем мы увидим его снова и снова, рядом с нами, из сезона в сезон»[810].