Франсуа Миттеран настоял на том, чтобы открыть 28 января 1986 года Музей искусства моды, расположенный в павильоне Марсан. Это здание, построенное в XVII веке, сгорело во времена Парижской коммуны, потом было реконструировано между 1875 и 1904 годами. Павильон был отремонтирован в 1984 году по инициативе Жака Ланга, который хотел сделать из него «удивительное зеркало истории общества и нравов». 4000 квадратных метров располагались на одиннадцати уровнях. Внутренние конфликты, ошибки прогнозирования, недостаточное финансирование привели к тому, что через год и три месяца после открытия лишь четверть залов были готовы. Заявленные проекты никогда не увидели свет: зал документации, конференц-залы, а также Институт моды, чье размещение изначально было запланировано в подвальном помещении. Проект оказался слишком дорогим, и после нескольких финансовых подсчетов Институт, основанный Пьером Берже, все-таки остался в своем особняке (площадью в 1300 кв. м) на улице Жана Гужона.

Express-Paris назвал эту историю «гигантским маскарадом». Декоратором был не кто иной, как Жак Гранж. Эдмонда Шарль-Ру была назначена координатором первой выставки «Моменты моды» — компиляции работ, представленных за несколько месяцев до того в Metropolitan. Государство разрешило создание Музея искусства моды за счет вливания 60 миллионов франков, но не предусмотрело оперативного бюджета: на 1986–1987 годы было выделено в исключительном порядке еще три миллиона франков. Музей искусства моды оказался одним из символов политической борьбы между муниципалитетом Парижа, который в 1977 году уже открыл свой Музей моды во дворце Гальера, и Министерством культуры, что вполне способствовало тому, чтобы запятнать имидж преждевременно состарившегося заведения перед лицом кураторов моды за рубежом. Кроме того, после всей этой «шумихи» здание, что до ремонтных работ было одной из крупнейших «голубятен» в Париже, менее чем через год после презентации проекта стало одной из теневых зон среди всех работ по реновации под руководством президента. Соперничество шло полным ходом: в 1989 году Музей моды Гальера и Музей искусства моды предложили в одно и то же время выставку, посвященную Французской революции.

Все усложнилось, правда, Пьер Берже все-таки вышел из игры с выгодой для себя. «Пьер Берже из старой гвардии, он всегда воевал с глупостью», — восхищенно говорил Дидье Грумбах, ставший генеральным директором компании Thierry Mugler. Ушедший в 1978 году от Мендеса, которому продал свои акции компании, он с волнением вспоминал начало своей работы в Rive Gauche: «За мною шли по улице перед открытием бутиков!» Или обеды в честь коллекций в ресторане Maxim’s: «Каждый брал микрофон и произносил небольшую речь. Аплодисменты, слезы. К концу набегало так много людей, что никто никого не слышал. Последний обед мы устроили в Alcazar!» Пьер Берже его потрясал, и он, смеясь, говорил: «Он просто ангел по сравнению с тем, кем он был на самом деле. В Лионе, в середине 1960-х, он чуть не отделал полицейского!» Казалось, что Пьер Берже хотел взять реванш над Пьером Карденом. Карден — кутюрье, ресторатор (Maxim’s), владелец отелей, «Счастливчик Пьер» (Figaro), президент и владелец империи, основанной для использования его бренда по всему миру. «Вы у нас не увидите ни макарон, ни того, что сделал Карден — шоколада…» — обещал Пьер Берже. Карден, со своей стороны, напоминал, что у него не было ни дворца в Марракеше, ни конюшен, что он предпочитал готовые рубашки, чем сделанные по мерке. Но ничто не останавливало Пьера Берже, он хотел, чтобы имя Ива Сен-Лорана сияло огненными буквами перед глазами его соперника. За 35 миллионов франков он решил купить ресторан Ledoyen, расположенный напротив зала Кардена на Елисейских Полях. Будучи владельцем ресторана, парижская мэрия была против этой сделки. Причина была в том, что предыдущий владелец продал свое право собственности без предварительного уведомления мэрии. Был объявлен тендер. Именно Режина, бывалый ресторатор, возглавила роскошный ресторан. Пьер Берже участвовал в публичных дискуссиях. Выйдя из тени, он наверстывал упущенное.