Сен-Лоран занимался своей профессией, задействуя все ресурсы своего искусства, поэтому он стал художником, в то время как другие, стремясь делать искусство, делали только моду. Его работа осталась свидетельством живописца современной жизни, находившего в эфемерном, причудливом, насильственном, странном, особенном безграничную природу творческого действия. Он подчинился правилам игры — науке о пропорциях и равновесии линии и движения, поэтому достиг большой свободы. Только она одна делала возможными все его дерзкие опыты. В последние годы Ив выразил в коллекциях квинтэссенцию своего стиля. «Самое красивое украшение мужчины или женщины — это любовь»[907]. Его женщины никогда не шли в ногу с пафосным шиком, то серьезные, то легкие, способные облететь все миры, прийти на встречу в Palace Hotel или Luxe Bar, они всюду прогуливали ту элегантность, какую Бодлер ассоциировал с «богемой, блуждающей на границах приличного общества»[908].

Уважая свою профессию до такой степени, что рассматривал ее как «историю миллиметров», он был единственным, кто мог вдруг забыть о ней. Тогда ткани казались окрашенными в багровую кровь, атлас становился лимонно-желтым, юбка розовой, пояс малиновым, а болеро анисового цвета (коллекция Высокой моды лета 1992 года). Тогда форма — это цвет.

В Марракеше, когда Ив гулял по старой медине в сумерках, создавалось впечатление, что он запоминал этих женщин в гандуре, словно это ткани. Красный, розовый, оранжевый. Желтая корзинка с пучком мяты. В этом он весь. Его цвета всё накрывали огромной волной. Трагические события его жизни могли позже указать на смысл этих цветовых волн, но никак не объяснить их. Ничто, ни один факт не может обосновать это волновое движение.

В саду виллы Мажорель складывалось впечатление, что эти фиолетовые цветы, эти голубые керамические вазы как будто были окрашены его рукой, что эти розовые бугенвиллеи раньше были шелковыми принтами. Это были его джунгли с кактусами в виде канделябров с шипами, с растениями-щупальцами, как из фильма «Внезапно, прошлым летом»[909], с деревьями, у которых были странные названия, а все ветви перепутались высоко в небе.

«Если бы мне пришлось выбрать только одно слово, чтобы описать Ива Сен-Лорана, это было бы слово „сила“. Сила тех, кто ищет истину и не доверяет только тем, кто ее находит». Чтобы дать определение его характеру, Катрин Денёв выбрала «Письма к молодому поэту» Рильке. Она, должно быть, нашла сходство с его героем, который «уверенно противостоит весенним штормам, не опасаясь, что лето не придет. Лето наступит, несмотря ни на что. Но оно наступит только для терпеливых, кто живет в беззаботном покое. Лето как будто всегда расстилается перед ними»[910].