Прошли мы мимо укрепления Куринского, сторожившего удобнейший перевал через лесистый хребет Качкалык и угрожавшего своим подвижным резервом прорывающимся на плоскость для набегов чеченцам; остановились у единственного на этом пути аула Исти-Су, населенного выходцами из Чечни, защищаемого небольшим редутом, в котором расположена была рота Кабардинского полка с одной пушкой.

Выходцы из Чечни были люди, доведенные нашими наступательными движениями и набегами до крайней нужды, усиливавшейся еще требованиями шамилевского управления, беспрестанными сборами в партии – то для отражения наших колонн, то для предпринимаемых против нас движений. Борьба большинству населения уже начинала становиться не под силу, тем более что ни результатов от нее, ни близкого исхода ей не виделось. Лучшие земли ближе к Аргуну и Сунже исподволь переходили совсем во власть русских и заселялись казачьими станицами или же благодаря системе широких просек открывались для свободного во всякое время набега наших войск, истреблявших все посевы и запасы. Все дальше и дальше оттесняемые таким образом к горам, в менее плодородные места, вынужденные бросать только что устроенные жилища, плоды своих трудов и единственные средства существования, и опять в новых лесных трущобах вырубать полянки для посевов, ежечасно ожидая нападения, которое вынудит уйти еще дальше, многие чеченцы, особенно имевшие и личные поводы неудовольствия на Шамиля или на его наибов, решались изменять делу мюридизма и переходить на жительство в места, уже совсем занятые русскими, становясь таким образом покорными нам. Понятно, что мы такие переселения поощряли всеми возможными способами: это ослабляло число враждебного населения, лишало Шамиля бойцов, подрывало его не только материальное, но и нравственное влияние. Переселявшиеся к нам не облагались никакими податями, ни повинностями, жили совершенно свободно под нашей защитой, сами собой управлялись и сравнительно с непокорными блаженствовали. Но для Шамиля такие выселения были самыми тяжкими ударами, и не мудрено, что он принимал все меры приостановить их. Увещевания, угрозы муками ада за добровольную покорность гяурам, разные обольстительные обещания скорой перемены обстоятельств и изгнания русских с Кавказа все более и более теряли свою силу, особенно между чеченцами, вообще менее фанатично настроенными, чем другие дагестанские и закавказские мусульмане. Меры крайней строгости, аресты в ямах, конфискация всего имущества, насильное переселение в отдаленнейшие трущобы, наконец, и смертные казни зачинщиков выселения были более действенны и удерживали многих, в душе давно готовых покончить с нестерпимым положением, но все же не могли прекратить тайного выселения под покровительство русских.