Иоффе предложил закрыть эту тему, заметив, что, с одной стороны, философская дискуссия недостаточно подготовлена и «ни один из наших философов, кроме Гессена, не знает современной физики» и что, с другой стороны, эта дискуссия не столь актуальна, т. к. «Ленин ни одну физическую теорию не называл идеалистической, хотя самые страшные теории (т. е. квантовая теория и теория относительности) существовали уже тогда» [Виз. 91].

Деборин (философский швондер^К463) попытался связать недостатки нашей физики с ее мировоззренческими грехами и показать идеологическое смыкание физиков с фашизмом: «…Многие из наших физиков… стоят на почве идеализма… Индетерминизм квантовой механики является орудием в руках фашизма для построения его концепций» [Виз. 91].

Нельзя не заметить тесную связь между нападками в фашистской Германии на немцев-теорфизиков, разделяющих идеи Эйнштейна и Бора; там нобелиаты Штарк и Ленарт назвали их «белыми евреями» и пособниками коммунизма, после чего ими занялось гестапо. В СССР «блюстители идеологической чистоты», считали советских теоретиков, многие из которых были евреями, пособниками фашизма (см. книгу первую, стр. 291)[Рог]. Сами «блюстители» большей частью тоже были евреями. Позже они также подверглись репрессиям – но отнюдь не за критику теоретиков, а потому что выпали на крутом повороте из идеологической машины ЦК партии.

От НКВД советская физика пострадала больше, чем немецкая от гестапо. Из физиков только Б.М. Вул – «швондер физический» поддержал Деборина: «Я согласен с Дебориным, что некоторые физики проявляют свою враждебность к диалектическому материализму…, некоторые молодые физики отрицают закономерность (классический детерминизм), как например Бронштейн и др. То, что социально это люди нам чуждые и политически враждебно к нам настроены – это тоже факт» [Виз 91]. Последнее замечание в преддверии 1937 г. звучало весьма зловеще, как и вывод Деборина об идеологическом смыкании советских теоретиков с фашизмом. В этот момент большинство физиков проявили единодушие и твердость. Особенно энергично возражали Деборину и Вулу Иоффе, Тамм, Френкель, Фок, поддержанные Гессеном.

После этого Кржижановский и Горбунов, отказались от проведения на сессии философской дискуссии^К464.

8 марта, за неделю до сессии было проведено секретное заседание организационной комиссии (из физиков в нем участвовали москвичи С.И.Вавилов, Б.М. Вул и Б.М.Гессен).

Кржижановский и Горбунов окончательно сформулировали основные стратегию и тактику сессии и подготовили проект резолюции. Резолюция должна была содержать резкую критику Иоффе и руководимого им института. Кржижановский считал необходимым «охарактеризовать два стиля работы: здоровый стиль… представляет Оптический институт, а стиль работы, который требует поправок и корректив, – это стиль работы ФТИ.»