КРУГЛОВ. Нет, из людей – нет. Только книги. Музыка и кино в какой-то степени. И еще давало такое ощущение одно место… Богучаны – это такое длинное село, оно вытянуто в длину по берегу Ангары, а в ширину – поднимается в сопку, такую большую гору, заросшую тайгой. Мы как раз жили на краю села, у нас прямо за огородом начинались лесовозная дорога и тайга, по лесовозной дороге я зимой иногда хаживал на лыжах. А во дворе стоял гараж, с него был вид на село и реку. Это было мое любимое место, особенно по вечерам. Я забирался на эту крышу… Это место таких острых густых запахов, таежных, которых нет больше нигде, и звезды ночью – с кулак. Оттуда была видна Ангара, за ней дальше – другая сопка, и горизонт. И вот там, я знал, за той дальней сопкой и выше, там – лежит моя жизнь. Вот это место было моим другом. И потом, когда я уже закончил школу, я, приезжая в гости, продолжал залезать на этот гараж, с бутылкой коньяка, например, и сигаретой…

ГОРАЛИК. Что важного происходило в последних классах школы?

КРУГЛОВ. Примерно классе в седьмом я написал свой первый сборник стихов. Буквально сборник. Я не помню, были ли у меня до этого какие-то опыты стихосложения, были опыты написания романов (каждый из которых не был написан далее одной-двух глав). Все темы я испробовал: фантастические, про индейцев, про мушкетеров – про все. В раннем детстве писал сказки всякие длинные… Обычно страницы три-четыре было исписано, потом мне это надоедало. Причем я всегда писал в разных тетрадях, и то, чем пишу, имело огромное значение, я любил канцелярские предметы разные. Фломастеры, карандаши, ручки…

Итак, первый сборник стихов. С картинками. Я уж не помню, было ли у него название… Там был целый ряд стихотворений. Причем там были стихи если не порнографического, то ярко выраженного эротического характера. Такие довольно складные, насколько я понимаю, потому что учителя у меня были хорошие, книг я читал много. Уже тогда я каким-то образом чувствовал, что такое плохо написанное стихотворение, и понимал, что если вот сюда не найти и не вставить нужное слово, то все остальное замечательно построенное можно выбросить на помойку… Я принес ее в школу, и этой тетрадью зачитался весь класс, культовая была тетрадь. Потом ее нашла мать, был страшный скандал, тетрадь сгорела в печке. Вот такой был опыт. Мало того: я смутно понимал, что куда-то в эту сторону моя жизнь и должна пойти. В сторону творчества.

ГОРАЛИК. Сборник был с иллюстрациями?

КРУГЛОВ. Да, там были какие-то мушкетеры, цветы, корабли…

ГОРАЛИК. Как этот сборник писался вообще? Сел и решил: сейчас я напишу книгу стихов? Быстро, медленно?