ГОРАЛИК. Есть ощущение момента, когда жизнь постепенно начала становиться взрослой?

КРУГЛОВ. Да, примерно в 12 лет. До того мы жили, я говорил, в поселке под названием Манзя, потом мы переехали, появился отчим. Замечательный, кстати, человек, его зовут Диомид Александрович, он местный, коренной чалдон, охотник, рыбак, всю жизнь работавший на дороге, он строил дороги в Богучанском районе. Потом родилась моя младшая сестра… После этого мы жили в маленьком поселке, который назывался Невонка, примерно такого же размера и габаритов, что и Манзя, классический ангарский леспромхоз, где отчим работал дорожным мастером, а мама снова была главным врачом. А потом мы уехали и оттуда, мы переехали в районный центр Богучаны. Это было путешествие в центр мира… Богучаны – большое такое село старинное на берегу Ангары. И вот это вот ощущение, что я покидаю что-то навсегда, – первое острое ощущение перемен и взрослости. Мне часто снились потом эти поселки, этот крутой берег Ангары, сосны на нем. Очень часто мне снилась фраза: «Мороз и солнце, день чудесный», белая замершая Ангара, ярко-синее небо. Это была потеря детства, все менялось необратимо. Детский рай еще не ушел, но изменился… У Михаила Яснова есть стихотворение такое:

ГОРАЛИК. Какой она оказалась, эта взрослеющая жизнь? Каким был этот подросток?

КРУГЛОВ. Жизнь продолжала быть замечательной, но подросток, конечно, был с кучей комплексов, весь прыщавый и все такое. Но тем не менее все равно жизнь была и есть прекрасна.

ГОРАЛИК. Каково было в новой школе и на новом месте?

КРУГЛОВ. Нормально. Первое время в Богучанах я учился в восьмилетней школе. Новые товарищи, новая девочка в классе, новые увлечения. Никакого стресса не было по этому поводу. Замечательно проводили время, вполне по-пацански… Делали, например, пугачи – медная трубка, боек из гвоздя, резина, спичечные головки утрамбованные, разные поджиги из разных материалов. У наших отцов много всего было, это же таежные места, все отцы – охотники, у них таскали патроны, капсюли, порох. Однажды такую бомбочку бросили с обрыва вниз: школа стояла на берегу Ангары, над обрывом, а внизу на льду сидели рыбаки. И какому-то рыбаку прилетело… Потом вся школа стояла во дворе по стойке «смирно», директор выяснял: кто. Невинные детские игрища, принятые социумом как канон… Я во всем этом участвовал, но было ощущение, что я играю в спектакле…

ГОРАЛИК. Работаю своим парнем.

КРУГЛОВ. Да. Вот я работал своим парнем. А по-настоящему я – не отсюда.

ГОРАЛИК. Не было никого, кто бы давал вам ощущение, что вы «отсюда»? Никого, кто был бы похож на вас?