Значит, надо спешить. Вот откуда этот вновь появившийся страх смерти — боязнь не успеть, не дойти, не исполнить. Отныне она будет торопиться. Как и любой человек, в чём-то ошибётся, где-то оступится, но никогда не свернёт в сторону, не остановится перед трудностями, не сложит руки. У неё будут самые высокие ориентиры, ко многому обязывающие, но и помогающие идти вперёд. Она поставит перед собой сложнейшие задачи и, справившись с ними, поднимется на огромную сияющую высоту.

Не менее двух раз в год Елизавета Фёдоровна приезжала в Троице-Сергиеву лавру, где в молитвах обретала духовную поддержку. Выстаивала и раннюю и позднюю литургии, посещала соседние скиты. Не оставляла вниманием и Хотьковский Покровский монастырь — место упокоения родителей преподобного Сергия. 23 сентября 1912 года она присутствовала в нём на освящении только что построенного Никольского собора, откуда направилась в Лавру и провела там два дня на праздновании памяти Радонежского чудотворца.

Царствование Николая II ознаменовалось целым рядом особых праздников — прославлением святых. После канонизации Серафима Саровского в 1903 году последовали восстановление почитания княгини Анны Кашинской в 1909 году, перенесение мощей преподобной Евфросинии Полоцкой в 1910 году, канонизация святителя Иосафа Белгородского и восстановление почитания преподобного Ефросина Синозерского в 1911 году, канонизация патриарха Гермогена в 1913 году, святителя Питирима Тамбовского в 1914 году и святителя Иоанна Тобольского в 1916 году. В некоторых случаях Государь проявил личную настойчивость, убеждая Синод в необходимости прославления подвижника; он чувствовал и разделял любовь своего народа к «светильникам веры», понимал, что почитание их людьми должно быть поддержано Церковью для укрепления духовных начал, верил наравне с подданными в обретение через эти действа новых небесных заступников России. Елизавета Фёдоровна приняла участие в четырёх таких торжествах.

В июне 1909 года она отправилась в город Кашин в Тверской губернии на второе прославление в лике святых княгини Анны. С собой помимо лампады, предназначенной в дар, везла для освящения на мощах уникальную икону святой из усыпальницы мужа — серебряную, чеканную, созданную мастерами Оружейной палаты в 1676 году. Принадлежавший Великому князю Сергею Александровичу образ Анны Кашинской ранее находился у императрицы Марии Александровны, что говорило о почитании святой в Царской семье даже в период официального запрета. Но почему же таковой существовал и что заставило его отменить? Вкратце история вопроса выглядела так: княгиня Анна Дмитриевна, дочь ростовского князя Дмитрия Борисовича, была женой святого Великого князя Михаила Тверского, замученного в Орде в 1318 году. Овдовев, она приняла постриг, а затем и схиму, проведя последние годы в Успенском монастыре города Кашина, где скончалась в 1368 году. В период Смуты возникло её большое почитание, и в 1650 году княгиня-схимница была официально канонизирована. Царь Алексей Михайлович, обрадованный таким событием, повелел построить на собственные средства новый собор с приделом Анны Кашинской и изготовить для её мощей раку, на которую руками его сестёр-царевен были вышиты покровы. Однако в 1677 году комиссия патриарха Иоакима, направленная в Кашин перед намечавшимся паломничеством царя Фёдора Алексеевича, нашла неправильным почитание княгини Анны как святой. Основной причиной стали упорные усилия старообрядцев, утверждавших, что двуперстное сложение её руки доказывает лживость никоновской реформы, а для окончательного решения проблемы инспекторы использовали расхождения между официальным житием княгини и текстами летописей. В итоге мощи было велено закопать, иконы изъять и впредь кроме панихид не совершать по Анне Кашинской никаких поминаний. Запрет длился два с половиной века, но, несмотря на него, народное почитание святой княгини продолжалось. После долгих усилий, включавших и депутацию кашинцев к Николаю II, было принято решение о повторной канонизации княгини Анны как общерусской святой. Десятки тысяч богомольцев собрались в Кашине на этот всенародный праздник, и то, что среди них была представительница Императорского Дома, придавало торжеству исключительное значение.