– Мы никогда не отключаем эту линию.

Кроме того, была проведена небольшая, но глубоко символичная корректировка протокола в честь США. Хотя правила королевского ВМФ запрещают появление на борту судна штатских, не принадлежащих к королевской семье, Королева настаивала, что для президента Форда следует сделать исключение.

Высокопоставленные гости отплыли в Бостон, а затем пересекли канадскую границу и успели в Монреаль как раз к открытию Олимпийских игр 1976 года. Британия к тому времени выставила себя на всеобщее посмешище. За месяц до того фунт достиг нового минимума по отношению к доллару, а двумя месяцами позже канцлер казначейства Великобритании униженно упрашивал Международный валютный фонд о помощи. Пресыщенной британской публике североамериканское турне Королевы давало, по крайней мере, некоторое утешение и веру в то, что страна по-прежнему обладает определенным влиянием.

В своем рождественском обращении Королева вернулась к теме примирения, которую так ярко затронула во время турне по США.

– Кто бы мог подумать 200 лет назад, что потомок короля Георга III сможет принять участие в этих торжествах? – спросила она. – Соединенные Штаты родились в ожесточенном конфликте с Британией, но мы недолго оставались врагами. Наше примирение принесло неисчислимые блага всему человечеству и партнерство, которое вместе со многими странами Содружества мы подтвердили в двух мировых войнах, благодаря чему свет свободы не угас.

Этот визит ознаменовал возрождение отношений, которые достигли новых высот в годы правления Рональда Рейгана.

Следующим гостем Королевы в Британии стал Джимми Картер. Она познакомилась с ним во время празднования двухсотлетия США, но его прибытие в Лондон в 1977 году на саммит G7 и встречу НАТО запомнился по двум причинам. Во-первых, он удивил принимающую сторону, сообщив, что впервые оказался за пределами США. Во-вторых, он был излишне развязен при общении с королевой-матерью. Как отмечает Уильям Шоукросс в официальной биографии королевы-матери, та терпеть не могла, когда ей говорили, что она напоминает людям их собственных матерей. Сообщив ей, что она действительно напоминает ему его собственную матушку, «миссис Лилиан», Картер поцеловал королеву-мать в губы. Как она позже заметила, никто не делал этого со времени кончины Георга VI.

– Я резко шагнула назад, – вспоминала она, – но недостаточно далеко.

Если Картер стал самым неловким из всех побывавших во Дворце высоких гостей, на смену ему пришел, пожалуй, самый обаятельный. При Рональде Рейгане трансатлантические отношения продолжали быть столь же «особенными», как и в любое другое время со дня высадки союзных войск в Нормандии. Рейган не только отлично поладил с обитателями Даунинг-стрит и Букингемского дворца, но и прекрасно держался в седле. Благодаря этому были сделаны одни из самых знаменитых фотографий за все правление Королевы.