Vive la différence[237]

Vive la différence[237]

Тон визита был уверенно заявлен. Теперь настало время для обеих сторон насладиться атмосферой и взаимным восхищением. На следующий день Королеву чествовали в ратуше, где она выступила перед городским советом Парижа. В тех же самых комнатах, где Эдуард II объявил в 1904 году о формировании Антанты, Королева обратилась к Парижу с несколькими цветистыми фразами, которые она и ее советники ранее вычеркнули из текста речи на государственном банкете накануне вечером.

– Для нас этот город не похож ни на один другой; скорее, это свет, сияющий в воображении, – заметила она на беглом французском. – Это город вне времени, однако он движется вместе со временем.

Несмотря на сомнения министра иностранных дел в том, что судьба может «течь», подобно реке, Королева в этом не сомневалась, скорее считала, что может:

– Большая часть судеб Европы протекает в Лондоне и Париже, подобно Темзе и Сене…

В очередной раз французские СМИ высоко оценили чувство стиля Королевы – особенно ее бирюзовый берет – и остались под таким же глубоким впечатлением от сделанного ей выбора приглашенных на небольшой ланч, который был затем дан в британском посольстве. Вместо того чтобы пригласить туда, как обычно, достойных граждан, Королева устроила «неформальный» ланч, который они с герцогом Эдинбургским ввели в Букингемском дворце. В Британии раз в несколько месяцев дюжине выдающихся в своей сфере деятельности людей – среди них мог быть театральный режиссер, епископ, начальник полиции, профессор и так далее – звонил заместитель Мастера Королевского двора и спрашивал, не желают ли они прибыть на ланч с Королевой. После первоначальных смешков и ответов типа: «Хватит меня разыгрывать!», им предлагали перезвонить на коммутатор Дворца и попросить соединить их с заместителем Мастера Королевского двора, который и подтверждал, что приглашение было настоящее. Отказавшихся практически не бывало. В Париже Королева решила устроить то же самое, собрав за одним столом ведущего врача, руководителя телекомпании, романиста Жана д’Ормессона и кутюрье Пьера Бальмена.

Для сотрудников кухни посольства это было лишь первым испытанием того дня. Вечером Королева ожидала президента на обед. Посол был в своей стихии – трапеза в те годы, когда посольство возглавлял Соумс, всегда была ключевым элементом британской дипломатии.

– Первым делом Соумс каждый день встречался с поварами, чтобы решить, что будет подано на стол, – говорит сэр Роджер дю Буле, который служил тогда начальником канцелярии и хорошо помнит внимание своего босса к деталям. – Он мог сказать: «Мы же не подумали о цвете. Нам нужен яркий цвет – пусть будут помидоры или морковь!» И даже в качестве домашнего вина у него всегда подавали превосходный кларет.