– Я буду доволен, если смогу провести 70 % времени за пределами Токио.

Похожее обсуждение проходило в 1996 году, когда принца отправили в турне по республикам Средней Азии, ранее входившим в состав Советского Союза. Хотя некоторые из его хозяев отличались весьма сомнительными достижениями в области прав человека, для британских компаний на этом недавно начавшем формироваться рынке открывались важные коммерческие возможности. Штат принца предложил программу, которая, как оказалось, имела отношение к древнему Шелковому пути из Китая на Запад.

– Подозреваю, он сам принял решение побывать в Самарканде, – с понимающей улыбкой говорит тогдашний министр иностранных дел Малькольм Рифкинд.

Конечно же, древние узбекские города Самарканд и Бухара заняли важное место в конечном маршруте.

Поездка, которую некоторые из окружения принца называли «турне по пяти государствам», стала очередным прорывом королевской дипломатии – принц посетил такие страны, как Казахстан и Кыргызстан, где никогда до этого не принимали гостей из королевской семьи. Пожалуй, самым сложным этапом визита стало посещение Туркменистана, где принца пригласили провести вечер в розовом дворце обожающего лошадей диктатора президента Сапармурата Ниязова. Помимо запрета на содержание собак и прослушивание поп-музыки, президент славился тем, что любил дарить сановникам коней, что неоднократно становилось причиной дипломатических сложностей. В 1993 году сотрудники посольства и сэр Брайан Фолл, исполнявший в этой стране обязанности посла, вынуждены были разбираться с животным, когда Ниязов преподнес коня премьер-министру Британии во время краткой остановки. Джон Мейджор улетел домой, а подарок остался в Туркменистане. Французское посольство оказалось в таком же положении и задавалось вопросом, что же делать с конем, подаренным президенту Миттерану. Фолл договорился об отправке обоих животных поездом в Москву (у конюхов по пути отобрали все деньги и билеты), а потом самолетом в Англию.

– Ясное дело, что французский конь покусал британского, – вспоминает он.

Даже тогда непонятно было, что делать с норовистым жеребцом, подаренным Мейджору[336].

– Типичный чертов вояка, – смеется Фолл. – Мы прекрасно понимали, что кони не годны для военной службы, и сообщили об этом в Лондон. С ними вышло немало проблем.

Так что, когда в 1996 году принц Уэльский прибыл в Туркменистан, Министерство иностранных дел выдало новому послу Британии Нилу Хука и всем чиновникам, сопровождавшим принца, очень четкое указание: больше никаких коней. Вечер, когда королевский эскорт прибыл к ярко освещенному розовому дворцу президента, начался напряженно. Ниязов был экспансивен.