Но если к Мари великий анархист был добр и снисходителен, а двери в его дом были открыты для подавляющего большинства гостей, кого же он никогда не пускал на порог своего скромного «бунгало»? Государственных чиновников. С этой точки зрения его дом оставался своеобразной «освобожденной территорией», чему, как ни странно, помогали английские законы. Николай Кропоткин вспоминал, что однажды в дом попытался войти судебный служащий с повесткой. Он должен был опустить ее в почтовый ящик, но почему-то решил вручить из рук в руки лично Петру Алексеевичу. Дело едва не дошло до драки. Здоровенный англичанин поставил ногу в дверь, чтобы хозяин не мог закрыть ее. «Гневный голос» Петра Кропоткина разносился на всю улицу, он «осыпал бранью англичанина и старался выпихнуть его на улицу». Племянник взял в руки толстую трость, собираясь врезать незваному гостю. Незадачливому чинуше пришлось как можно скорее ретироваться. Петр Алексеевич крикнул «ему на дорогу какое-то ругательство»[1026].

Хотя жизнь была нелегкой и события в мире радовали далеко не всегда, Кропоткин старался поддерживать в доме живую и веселую атмосферу. По свидетельству Фриды Черкезовой, по вечерам играли в шарады с дочерью Сашей. Петр Алексеевич «любил видеть вокруг себя веселые лица и всегда имел готовую шутку»[1027].

Отдельный дом – мечта многих современных горожан. Желателен комфортабельный коттедж со всеми удобствами, благами городской цивилизации, интернет-связью. Кропоткин теперь тоже живет в собственном доме со своей семьей. Надо признать, что для современного сквота где-нибудь в Амстердаме, Гамбурге или в Афинах он бы не сгодился. Опыт жизни в своем доме сказался и на его представлении о том, как должны устроиться жители Анархической коммуны будущего и настоящего. Дмитровский кооператор, огородник и пчеловод Василий Васильевич Сазонов, посещавший Петра Алексеевича в 1921 году, вспоминал советы старого анархиста. С улыбкой он сообщил молодым кооператорам нечто, следовавшее из жизненного опыта его и его современников: «…и, между прочим, советовал как можно скорее строить отдельные домики для каждого семейства, иначе почти все сельскохозяйственные коллективы распадаются. Живя в одном доме, "артельщики или перессорятся между собой, или перевлюбляются и в результате – распад артели"». А как позитивный пример он рассматривал «города-сады», создаваемые кооператорами в Англии, где коллективное хозяйство сочетается с жизнью в коттеджах[1028]. Так что коммуна по Кропоткину – это не гигантское общежитие с залами-столовыми и спальнями. Скорее, это город-сад с уютными коттеджами для каждой семьи.