Кропоткины подумывали о том, чтобы уехать из Англии, климат которой никак не позволял Петру Алексеевичу поправиться. Но Швейцария, Франция и Бельгия оставались для него закрытыми. Он упорно продолжал работать, хотя энергии становилось все меньше. «Я знаю, что мне не так уж много осталось жить, и я хочу провести эти несколько остающихся мне лет с Софьей и Сашей, которые обе так любят меня»[1046], – писал Кропоткин Гильому 23 декабря 1902 года.
Однако организм старого революционера выдержал, несмотря на все болезни. И новый импульс его энергии придали революционные события в России. Рассказ об этом – в одной из следующих глав.
Глава шестая Научный анархизм и коммунистический индивидуализм
Глава шестая
Научный анархизм и коммунистический индивидуализм
Но чему такому учил русский махатма, что известные восточные мудрецы жаждали видеть его и говорить с ним? Напоминала ли их беседа общение с махатмами героя «Лезвия бритвы» И. А. Ефремова? Наверняка им было о чем побеседовать. Ведь даже материалистические, атеистические идеи, столь милые сердцу Кропоткина, исповедовались в Индии уже в V веке до н. э. А с китайским анархистом он вполне мог обсудить и традиции древнего философа Лао-цзы, которого оба они считали предтечей анархизма.
В начале 1886 года, перед отъездом в Британию, Петр Алексеевич писал Герцигу и Дюмартре о том, что в последующем одной из главных своих задач он видит разработку «философии анархии», «философии будущего», наподобие того, как «философия [Виктора] Кузена стала философией Франции»: «Я это сделаю. Если я делаю это плохо, неважно: я открою дорогу, другие, более одаренные или даже лучшие по своим специальным способностям, сделают это лучше меня. Я это сделаю. Там это прежде всего будет сделано. Потом я ее опубликую. Где-нибудь, как-нибудь»[1047].
Именно этим гигантским трудом, для которого ему пришлось применить все свои поистине энциклопедические знания в самых широких областях – естественных науках, географии, биологии, философии, социологии, истории, – Кропоткин и занялся в десятилетия, прожитые им в британском изгнании. В эти годы были написаны и опубликованы его главные книги и работы, сделавшие Петра Алексеевича наиболее авторитетным и признанным теоретиком мирового анархизма.
В 1892 году увидела свет книга «Завоевание хлеба» (в русском переводе «Хлеб и Воля»), написанная на основе его статей, выходивших в газетах