* * *

Большой интерес к Кропоткину проявлял и Лев Николаевич Толстой, также ставший основоположником одного из течений анархизма. Во многих своих трудах Толстой прямо пишет о необходимости уничтожения власти как таковой. Например, эта мысль выражена в статье «Об общественном движении в России»: «…всякое насильственное правительство по существу своему ненужное, великое зло и… поэтому дело, как для нас русских, так и для всех людей, порабощенных правительствами, не в том, чтобы заменять одну форму правительства другой, а в том, чтобы избавиться от всякого правительства, уничтожить его»[1185].

Поссе вспоминал, как во время бесед с ним Лев Николаевич выражал желание лично познакомиться с Кропоткиным. Особенно большие симпатии у великого писателя вызывали книга «В русских и французских тюрьмах» и «Узаконенная месть, именуемая правосудием». «Прочел я, – говорил он, – недавно его книгу о французских тюрьмах. Умная, поучительная книга, прекрасно выявляющая лицемерие республиканской власти. Очень хотелось бы мне лично познакомиться с Петром Алексеевичем Кропоткиным, но, видно, не придется…»[1186] В свою очередь, Кропоткин выражал ученику и последователю Толстого Владимиру Георгиевичу Черткову (1854–1936) восхищение романом «Воскресение», отмечая созвучие его тематики с книгой «В русских и французских тюрьмах». Восхищение Кропоткина этим романом было настолько общеизвестным фактом, что при постановке пьесы по его мотивам лондонский режиссер пригласил в качестве консультанта по вопросам «русского быта»… Петра Кропоткина[1187]. Этим постановщиком был знаменитый британский театральный деятель и актер Герберт Бернбом-Три (1852–1917).

Лев Николаевич неоднократно передавал герою нашей книги приветы через общих знакомых: врача Душана Петровича Маковицкого (1866–1921) и активного толстовца Владимира Черткова. 28 августа 1908 года Кропоткин прислал лично телеграмму с поздравлением в честь восьмидесятилетия Толстого. Чертков же служил посредником между Кропоткиным и Львом Толстым, передавая своему учителю то, что сообщал для него в письмах Петр Алексеевич[1188].

В конце 1890-х годов Кропоткин в своей деятельности сходится с толстовцами. Вместе они оказывают помощь духоборам – одной из христианских сект России, адепты которой подвергались преследованиям царского правительства из-за массового отказа от военной службы, к чему вели их убеждения, связанные с неприятием любой власти и насилия в христианском духе. Лидер радикального крыла этой секты, Петр Васильевич Веригин (1859–1924) находился под влиянием идей Толстого и поддерживал с ним переписку. Подвергаясь арестам, тюремному заключению, ссылкам, а на местах своего постоянного поселения – насилию со стороны представителей власти, духоборы желали покинуть Российскую империю и найти более благоприятные места для жизни. В 1898 году они переселились на Кипр. Но климат, слишком отличавшийся от родного, российского, не давал им никаких шансов на выживание. Частые заболевания, смертность вынуждали искать новое место для поселения.