Но пока что он не был готов ни к каким совместным действиям с антивоенным крылом анархистов. Об этом он открыто заявил в письме к Александру Шапиро в январе 1916 года, отказавшись от издания анархистского «Альманаха» – сборника статей о событиях Первой мировой войны. Шапиро предполагал на его страницах полемику между интернационалистами и оборонцами. Но Кропоткин возражал и против этого: «Товарищам своим по группе можешь сказать, что я отказываюсь писать в сборнике разношерстных направлений, что такие сборники я считаю вредными, они сбивают с толку людей». И просил «ни строчки моего не включать в этот сборник»[1643]. Вместе с тем он примирительно замечал, что вообще не хотел бы «возбуждать новых полемик между анархистами», даже по этому поводу, и всегда был бы рад, если Шапиро зайдет к нему в гости[1644]. Для Кропоткина разногласия никогда не были поводом к прекращению личной дружбы.

* * *

В феврале 1915 года от имени «Анархического Интернационала» в газете Freedom был опубликован манифест против войны, подписанный тридцатью шестью ведущими анархистами из Италии, Швейцарии, Британии, Франции, США, России, Испании, Нидерландов, Аргентины и Португалии. Среди них были Малатеста, Бертони, Беркман, Эмма Гольдман, Уильям (Владимир) Шатов, Яновский, Гроссман-Рощин, Шапиро, Ньивенхёйс и другие.

Выдержанный в традиционно анархистском духе, документ отвергал концепцию «оборонительной войны» и возлагал вину за мировую войну на государство и капитализм. «Вооруженная борьба… – говорилось в обращении, – является естественным следствием и неизбежным и фатальным результатом общества, основанного на эксплуатации рабочих, общества, опирающегося на дикую борьбу между классами и заставляющего рабочих подчиняться господству паразитического меньшинства, захватившего в свои руки политическую и экономическую власть». Авторы текста обращали внимание на то, что продолжавшаяся в течение полувека гонка вооружений неминуемо вела к конфликту, а потому бессмысленно «возложить всю ответственность на то или иное правительство». «Ни одна из воющих сторон не имеет права говорить во имя цивилизации или объявить себя в положении вынужденной защиты». Причины войны «надо искать исключительно в факте существования государства, являющегося политической формой привилегии».

Но что остается делать в ситуации, когда мировая бойня уже началась? «Роль анархистов в нынешней трагедии, – подчеркивалось в тексте, – при всяком положении выступать со своей пропагандой, говорящей о том, что есть только один род войны за свободу: это война, которую ведут во всех странах угнетенные против своих угнетателей. Наша задача – звать рабов к возмущению против своих господ». Анархистская пропаганда призвана «стремиться к ослаблению и уничтожению всех государств; она должна культивировать дух сопротивления и вызывать недовольство в народах и армиях». Авторы манифеста выражали надежду на то, что война и ее тяготы неизбежно вызовут общественные потрясения: «Мы должны воспользоваться всеми бунтовскими движениями, всеобщим недовольством, вызвать восстание и организовать революцию, которая, мы надеемся, положит конец всем социальным несправедливостям» и навсегда уничтожит государства, войны и милитаризм. «Всем угнетенным мы скажем, что они не должны расстаться со своим оружием, пока они не свели счеты со своими угнетателями, пока они не захватили в свои руки земли, фабрики и мастерские»[1645]. Речь шла, таким образом, о превращении войны в социальную революцию.