Хотя провоенные позиции большинства авторов «Манифеста 16» уже были известны и прежде, его появление произвело в анархистской среде впечатление разорвавшейся бомбы. Тем более что его сторонники намеревались собрать в Лондоне международный конгресс для обсуждения своей позиции.

Ответ противников войны не заставил себя ждать. Малатеста опубликовал во Freedom статью «Анархисты – сторонники правительства», которая затем была издана как брошюра «Правительственные анархисты» с резкой критикой в адрес активистов, подписавших манифест. Документ «окопных анархистов» осудили Эмма Гольдман и Александр Беркман, Роккер, Ньивенхёйс, французский анархист Себастьян Фор (1858–1942), российский анархист Всеволод Михайлович Волин (1882–1945). В апреле 1916 года «Интернациональная группа лондонских анархистов» выпустила собственную декларацию. Ее составители провозглашали, что любое сотрудничество с государством и правительством в борьбе с другими государствами и правительствами, тем более в ведении войны, несовместимо с анархизмом. Они выразили протест против попыток лиц, подписавших «Манифест 16», «привлечь в свою орбиту неогосударственничества не только анархистское мировое движение, но и саму анархистскую философию». В противовес этому необходимо «собрать под своим флагом всех анархистов, оставшихся верными прошлому, отвергать которое они не видят причин, и более чем когда-либо верящих в правоту своих идеалов»[1660].

Большинство анархистов в самой России сочли Кропоткина отступником. Негативными были отклики на «Манифест 16» и большей части русских анархистов-эмигрантов. Парижская группа анархистов заявила, что «не только не может отныне считать подписавших "Декларацию" лиц своими товарищами по борьбе, но вынуждена решительно относиться к ним как к хотя и бессознательным, но от этого не менее действительным ВРАГАМ РАБОЧЕГО ДЕЛА»[1661]. Представители Женевской группы, упомянув персонально Кропоткина, провозгласили: «Те, кто призывают народ к участию в войне, не могут быть ни анархистами, ни антимилитаристами… Они вырывают душу анархизма и бросают ее на растерзание служителям милитаризма. Мы же остаемся на старом посту»[1662]. Даже близкий к Кропоткину Александр Шапиро не был согласен с его позицией, хотя продолжал поддерживать с ним дружеские отношения. Мария Гольдсмит тоже заколебалась, хотя и продолжала защищать его позицию в полемике на страницах газеты «Голос труда».

Впрочем, иногда приходили письма его единомышленников, отправившихся добровольцами на фронт. Таким был подписавший «Манифест 16» Жак Герен (1884–1920) – сотрудник Les Temps Nouveaux. Этот анархист-волонтер заслужил благодарности Кропоткина за «чудное письмо» с фронта. «Он потерял брата, ты знаешь. Но письмо дышит глубокой верой в торжество этой чудной теперешней французской молодежи, готовой лечь, ч[то]б отстоять идеал республиканской Франции». Да, именно идеал «республиканской Франции»[1663]. А как же Анархия? Быть может, правы были противники войны из числа учеников Кропоткина: выступивший на стороне одной из воюющих коалиций переставал быть анархистом?