Хилый господин улыбнулся еще любезнее. Он приподнял шляпу и продолжил путь. Несколько позже он передал свою визитную карточку иностранному министру с просьбой уделить ему несколько минут для интервью. Его вновь провели в купе. Как по волшебству, возникла недовольная няня. Она хотела забрать ребенка, но седеющий господин воспротивился этому. Интервью, судя по всему, ему досаждало; его лицо приняло суровое выражение и стало поразительно похожим на его фотографии:

– Это ваш сын, ваше превосходительство? – спросил корреспондент.

– Нет, это мой внук Лев.

– Какой милый ребенок! – добавил журналист, – у него такое умное смышленое лицо!

Это замечание, подтверждавшее проницательность журналиста, попало прямо в точку, довольный дедушка повернул ребенка к собеседнику. Пожилой господин гордо ответил:

– О да! Он не просто умен, это совершенно замечательный молодой человек. Не правда ли, Лёва?

Лёва выразил согласие, издав нечленораздельный звук и сбросив очки дедушки на пол.

– Знаете ли вы Америку? – начал корреспондент, чтобы войти в тему.

– Совершенно не знаю, – рассеянно ответил уполномоченный, так как Лёва хотел посмотреть, что происходит с другой стороны пути, а для этого нужно было пересесть.

Как нарочно, каждый раз, когда журналист задавал вопрос, ребенок придумывал что-то, чтобы отвлечь дедушку, который нарушал молчание, лишь расхваливая доблести малыша. Когда ребенку казалось, что им недостаточно занимаются, и он хотел привлечь внимание к своей маленькой, но такой важной персоне, он вытаскивал из кармана доброго дедушки носовой платок или портсигар… Дедушка подчинялся всем его требованиям. Если малыш начинал слишком крутиться, он подбрасывал его на коленях. В жизни журналиста это было первое подобное интервью с важным государственным деятелем.

Не было ли поведение Витте дипломатической хитростью? Журналист не мог послать в свою газету беседу, единственной темой которой был шестимесячный младенец. Он пытался восстановить в памяти те немногие фразы министра, которые касались русско-японского договора.

Он попрощался с уполномоченным. По крайней мере они познакомились и побеседовали в непринужденной обстановке… Пребывая в некоторой растерянности, он на следующей станции отправил по телеграфу первое интервью, данное посланником царя на французской земле. Но что за странное интервью это было!

На платформе он поспешил навстречу коллеге. Непринужденно бросил ему:

– Я только что имел долгий разговор с господином Витте. Исключительно интересно. Какой ум! Какая точность выражений!..

– С кем вы только что говорили? – угрюмо перебил второй.