Французская галантность ступила место мрачно-обреченному взгляду на жизнь и о британском премьере уже никто, собственно, не заботился. Двух французских офицеров ранним утром поразил вид Черчилля, напоминающего “разгневанного японского духа в длинном ниспадающем кимоно из яркого красного шелка”, ищущего ванную комнату. Французский пти дежене – легкий завтрак был абсолютно недостаточен британскому премьеру.

Во время ужина с французским руководством по правую сторону от Черчилля сидел Рейно, а по левую – недавно назначенный заместителем военного министра генерал Шарль де Голль. Это соседство имело немалое значение для дипломатической истории Европы. Настроение у Черчилля было подавленным. Впервые за 125 лет мощный противник располагался на противоположном берегу Ла-Манша, готовясь к удару по Великобритании. Среди французов его внимание привлекла высокая фигура нового заместителя военного министра. Улетая из Франции, Черчилль прошел мимо группы французов, среди которых стоял генерал де Голль. Ему Черчилль сказал вполголоса по-французски: «Вот человек, отмеченный судьбой».

В четверг 13 июня Черчилль – как жест отчаяния – вылетел во Францию в последний раз. Он приземлился на изрытом немецкими бомбами аэродроме Тура. Его уже никто не встречал. Погода была штормовой. У начальника аэродрома выпросили «Ситроен» и проследовали в префектуру. Обедали молча в задней комнате маленького ресторана. Наконец прибыл Рейно. Последнее совместное заседание Верховного военного совета. Происходило то, чего Черчилл боялся более всего – французская армия дезинтегрировала на глазах и никто не пытался остановить процесса. Когда Черчилль, выслушав мольбу французов о разрешении на сепаратный мир, сказал «Je comprends» (выражая тем самым то, что он понимает дилемму Рейно), стоявшие рядом французы во главе с Полем Бодуэном, используя лексикологическую неточность, поспешили интерпретировать его слова как согласие на французское сепаратное перемирие.[2] (Взлетев из Тура вечером 13 июня, Черчилль возвратился на французскую землю почти ровно через четыре года – 12 июня 1944 г.). Тогда будущего представить себе не мог никто. И менее всего Черчилль Через три дня он запланировал еще одну встречу с Рейно в Бретани. И уже сел в поезд, когда открыл только что полученную телеграмму: «Встреча отменяется, объяснительное послание следует». Премьер полчаса не выходил из вагона. Трудно подчиняться отвернувшейся от тебя судьбе.

Через два дня немцы вступили в Париж. Французы попросили освободить их от обязательства не заключать сепаратного мира.