Симпатизировал ли этим планам посол Галифакс? Чтобы узнать это, нужно посмотреть, о чем говорили между собой Уинстон Черчилль и Шарль де Голль на встрече в Марракеше в середине января 1944 г. Ясно, что собеседники были далеки от славословия Соединенных Штатов. Мысли, которыми де Голль делится в мемуарах, он, несомненно, изложил английскому премьеру. «Уже присутствие в этом кругу (в кругу великих держав. – А.У.) Англии зачастую казалось им (Соединенным Штатам) неуместным, несмотря на то, что Лондон всячески старался ни в чем не перечить Америке. А как мешала бы там Франция со своими принципами и своими руинами!.. Что касается Азии и ее рынков, то по американскому плану предусматривалось положить там конец империям европейских государств. В отношении Индии вопрос, по-видимому, уже был решен. В Индонезии Голландия вряд ли может долго продержаться. Но вот как быть с Индокитаем, если Франция оживет и вновь займет место среди великих держав?.. Вашингтон старался сколь возможно дольше рассматривать Францию как поле, оставленное под паром, а на правительство де Голля смотреть как на явление случайное, неудобное и в общем не стоящее того, чтобы с ним считались, как с настоящей государственной властью. Англия не позволяла себе такой упрощенной оценки положения. Она знала, что присутствие, сила и влияние Франции будет завтра, так же как это было вчера, необходимы для европейского равновесия».

Результаты бесед в Марракеше еще скажутся в дальнейшем. Британский министр иностранных дел А.Иден писал своему послу в Алжире Дафф Куперу: «Для меня ясно, что любая мировая организация, которая может быть создана, должна быть укреплена различными системами союзов». Британский министр иностранных дел наиболее важным считал союз Англии с Западной Европой.

Черчилль покинул Марракеш в полдень 14 января 1944 года. На линкоре «Король Георг Пятый» он отплыла к берегам Англии. Успехи советских войск под Ленинградом заставили его задуматься над судьбой Прибалтики. «Скоро русские будут владельцами этих территорий и абсолютно ясно, что мы никогда не попытаемся возвратить их. Более того, когда в Тегеране Сталин говорил об удержании восточнопрусской территории к востоку от Кенигсберга, мы ничего не сказали о балтийских государствах, которые в любом случае будут включены в русские владения при любом решении… Мы не можем быть глухими к тому факту, что балтийские государства, а также вопросы Буковины и Бессарабии большей частью разрешились сами в результате побед русских армий. И мы должны учитывать, что русские требования никоим образом не превосходят прежние границы царя, фактически они несколько меньше их». Премьер выступал перед моряками линкора. Один из них писал домой: «Это как энциклопедия, ты задаешь вопрос, а он выдает ответ… У него не так уж много седых волос и огромные плечи, но вовсе не лицо ребенка, как это кажется на фотографиях… Он пообещал убедить съезд консервативной партии спеть русский гимн».