Что же произойдет в то же время с Россией? Я всегда прилагал усилия для установления дружбы с Россией, но, как и вы, я чувствую глубокую обеспокоенность из-за их интерпретации ялтинских решений, их отношения к Польше, их преобладающего влияния на Балканах, за исключением Греции, трудностей в отношении Вены, сочетания русской мощи и территорий под их контролем, совмещаемых с коммунистической практикой во многих странах, и прежде всего, их способностью содержать огромные армии в течение долгого времени. Каким будет положение через год или два, когда британские и американские армии исчезнут, а французские еще не будут сформированы, когда у нас будет лишь горстка дивизий, в основном французских, и когда Россия может еще содержать двести или триста дивизий? В то же время Германия лежит в прострации и открыта для русских, если они пожелают двинуться к водам Северного моря и Атлантики. Разумеется, жизненно важно прийти к взаимопониманию с Россией до ослабления наших армий. Это можно сделать только на личной встрече. Конечно, мы можем надеяться, что Россия будет вести себя безупречно… Суммируя, вопрос урегулирования с Россией в период, пока наша мощь не ликвидирована, стоит надо всеми прочими».

12 мая все дети Черчилля наконец собрались в Чекерсе, все они служили на войне и ждали речи отца, который не выходил к ним, занятый с секретарями. В последовавшем обращении к нации премьер говорил о прошедших пяти годах его правления. «Я никогда не соглашался с тем, что говорили люди, а именно, что я воодушевил страну. Это сама страна и раса, расположившаяся по всему миру, имела сердце льва. Мне выпала удача вызвать рычание этого льва. Я также иногда мог указать верное место для когтей этого льва». Он нашел слова благодарности «русскому народу, всегда выставлявшему больше войск, чем это могли сделать мы», признал «превосходящую другие заслугу Соединенных Штатов в освобождении Франции и нанесении поражения Германии», выразил надежду на англо-американское сотрудничество. Главная его мысль заключалась в том, что «мало будет пользы в наказании гитлеровцев за их преступления, если (в Европе) не возобладают закон и справедливость, если тоталитарные или полицейские правительства займут место германских захватчиков».

21 мая Сталин предложил Черчиллю и Трумэну встретиться в Берлине. Черчилль немедленно согласился: «Я очень хотел бы повидать вас как можно скорее». Но он уже начал говорить языком, который пугал окружающих. 28 мая, на официальном банкете в честь покидающих правительство членов кабинета он сказал, что если новая смертельная угроза возникнет, «мы повторим все, что проделали сейчас». Окружающим хотелось верить, что это только фраза.