Здесь бодро и с полной скоростью идет работа в чрезвычайно трудных условиях. Если только у нас хватит мирного времени, мы преодолеем препятствия, какими бы тяжелыми они ни были, но они могут для нас оказаться непосильными, если народу еще раз придется в одиночку бороться за свою жизнь.
Мир колеблется, и все кажется хрупким и ненадежным, но мы можем только жить день за днем «and try to make the best of it»[371].
Мир колеблется, и все кажется хрупким и ненадежным, но мы можем только жить день за днем «and try to make the best of it»
Я беспокоился – уже задолго до нашей войны – за своих дочерей, но мне не удалось забрать их сюда. Связь, как с Парижем, так и с Лондоном, плохая, и я не слишком много о них слышу, но все-таки получаю время от времени телеграмму от Стаси, которая сама уцелела в бесчисленных бомбежках, но говорит, что волнуется за меня и спрашивает, хорошо ли я себя чувствую! Нельзя не улыбнуться, получив такой телеграфный запрос, это просто трогательно.
Я беспокоился – уже задолго до нашей войны – за своих дочерей, но мне не удалось забрать их сюда. Связь, как с Парижем, так и с Лондоном, плохая, и я не слишком много о них слышу, но все-таки получаю время от времени телеграмму от Стаси, которая сама уцелела в бесчисленных бомбежках, но говорит, что волнуется за меня и спрашивает, хорошо ли я себя чувствую! Нельзя не улыбнуться, получив такой телеграфный запрос, это просто трогательно.
С многочисленными приветами
С многочисленными приветами
преданный Тете Г. Маннергейм[372].
преданный Тете Г. Маннергейм
Весной 1941 года умер Микаэль Грипенберг, муж его сводной сестры Маргериты, многолетний соратник, сотрудник и друг. В письме к брату Микаэля, дипломату Г. А. Грипенбергу (тому самому послу в Лондоне, на которого жаловался когда-то Скоропадский), Маннергейм выражает соболезнование и тут же, по своему обыкновению, в двух-трех строчках освещает важнейшие проблемы дня: «…С лихорадочным напряжением и не считаясь с расходами, мы пытались создать новую и сильную систему обороны. У руководства международными делами и посольства в Москве недостает сил противостоять несправедливым требованиям и угрозе с востока, и я боюсь, что дела шли бы гораздо хуже, если бы неожиданность, вызванная транзитным проездом немцев, не заставила московских господ слегка снизить тон. Мои мысли часто обращаются к Англии, я глубоко восхищаюсь крепкими нервами этого мужественного островного народа. Они, верно, из прочного каната, раз выдерживают эту неравную борьбу».
С лихорадочным напряжением и не считаясь с расходами, мы пытались создать новую и сильную систему обороны. У руководства международными делами и посольства в Москве недостает сил противостоять несправедливым требованиям и угрозе с востока, и я боюсь, что дела шли бы гораздо хуже, если бы неожиданность, вызванная транзитным проездом немцев, не заставила московских господ слегка снизить тон. Мои мысли часто обращаются к Англии, я глубоко восхищаюсь крепкими нервами этого мужественного островного народа. Они, верно, из прочного каната, раз выдерживают эту неравную борьбу».