Композитору сообщили, что на него имеется бронь от Наркомата просвещения и он поступает в распоряжение особого идеологического отдела. И до сентября Исаак Осипович не имел никаких сообщений относительно своей участи.

Для его жены и ребенка война началась по-другому. 22 июня скрипнула входная дверь дачи, зашаркал по полу веранды дворник Милет, вошел и буднично объявил войну. Уже на следующий день завыли сирены — провели первую учебную тревогу. Сирены выли музыкально, с грамотой первоклашек музучилища: субдоминанта, доминанта, тоника. Будто чьи-то невидимые руки щипали струны огромного музыкального инструмента, похожего на арфу. Периодически пространство выгибалось и лопалось с чмокающим звуком, будто кто-то кого-то целовал прямо в губы, — вдалеке взрывались бомбы.

В то время в Москве жил родной брат Исаака Дунаевского — дядя Сеня — Семен Иосифович. Он был на шесть лет младше Исаака Осиповича, являлся дирижером и руководителем детского ансамбля песни и пляски Центрального дома детей железнодорожников. Это был знаменитый детский коллектив, выступавший на всех официальных собраниях и празднествах тех лет. В нем пели многие герои наших дней и даже, по воспоминаниям Евгения Дунаевского, Юрий Лужков.

Семен Иосифович был весьма музыкально одаренным человеком. Сочинял музыку. У его хора существовало несколько визитных песен, конечно, песни Исаака Дунаевского, например, «Скворцы прилетели» и др. Многие воспитанники до сих пор вспоминают «дядю Сеню», который на этом посту получил звание заслуженного деятеля искусств.

Жил дядя Сеня на Спиридоновке, в районе станции метро «Маяковская», вместе со своей женой Лидией Алексеевной и Адой, приемной дочерью. Лидия Алексеевна страдала тяжелой психической болезнью — с припадками, во время которых она становилась буйной. В такие минуты ее боялись все, включая дядю Сеню. Когда они уже будут жить в эвакуации, в Новосибирске, Евгений Исаакович увидит, как в буйстве Лидия Алексеевна с ножом гонялась по комнате за дядей Сеней, а тот, прикрываясь подушкой, от нее убегал. Мама и бабушка Гени, испуганные, не смея шелохнуться, смотрели на дикую сцену, которая спустя годы превратилась в какой-то набор смешных движений, хлюпающих звуков и несвязных криков. Когда Лидия Алексеевна после войны умерла, дядя Сеня женился на девушке Лоре, дочери генерал-полковника, очень умной и толковой девушке со знанием языка, которая жила в доме на Гоголевском бульваре, в одном подъезде с матерью братьев Дунаевских — Розалией Исааковной.

Через неделю дядя Сеня забрал Геню с мамой к себе в дом. В Москве надолго прописались сирены. Жуткие и громкие. И неприятный хруст огромных, видимо из асбеста, рукавиц, которыми взрослые хватали зажигалки и бросали в ящики с песком. Это были звуки взрослого мира. По радио беспрестанно передавали правила гражданской обороны. Существовал приказ Сталина — во что бы то ни стало сохранить Москву, создать отряды гражданской обороны. На каждой крыше каждую ночь дежурили взрослые, по нескольку человек, тушили зажигалки, которые пробивали крыши и падали на чердаки. В небе терлись об облака аэростаты.