«Ты справишься» – фраза, которая помогает найти силы двигаться дальше, даже если осознаёшь, что человек говорит ее всем подряд.

«Ты справишься» – фраза, которая помогает найти силы двигаться дальше, даже если осознаёшь, что человек говорит ее всем подряд.

Мне хотелось сказать что-то запоминающееся для нас обоих. Но я не стал. Вместо этого я повторил фразу, которую так часто ему говорил, – слова, которые говорил многим пациентам, коллегам, а чаще всего самому себе: «Ты справишься». Сейчас, правда, они значили нечто совершенно другое, нечто куда более личное. Я не сказал это просто так. Я сказал это, потому что мне нужно было в это верить. И мне хотелось, чтобы он тоже в это верил. Я обвинял других в неискренности, но в данный момент именно я пытался приукрасить ситуацию неоправданным оптимизмом. Мне нужно было это сказать.

Я вспомнил день, когда наткнулся на Байо у торгового автомата вскоре после укола зараженной иглой, когда он сказал: «Ты справишься». Эти слова значили для меня что-то тогда, даже после того как он признался, что говорил это всем. Я улыбнулся Бенни и взял один из его дисков Babyface.

– Сегодня мы собираемся в караоке. Может, попробую спеть что-нибудь из этого.

Бенни покачал головой:

– Я бы заплатил, чтобы это увидеть.

Повернувшись к телевизору, он начал методично переключать каналы.

– Пожалуйста, только не «Судья Джуди».

У меня завибрировал пейджер.

– Слушай, – сказал я. – Мне пора идти на обход. Последний в качестве интерна. Постараюсь провести его эффектно.

– Уверен, еще увидимся, – сказал он, протянув мне кулак.

– Можешь не сомневаться.

Выйдя из его палаты, я бросил взгляд на банановую кожуру в мусорном ведре и улыбнулся.

– Бенни, – сказал я, закрывая дверь, – ты и правда справишься.

Заключение

Заключение

Прошло несколько недель, и я снова был в отделении кардиореанимации. Я стоял у кровати, где когда-то лежал Гладстон, стараясь изо всех сил изображать Байо. Я теперь был ординатором второго года, и передо мной стояли четыре взволнованных, полных энтузиазма интерна в ожидании начала обхода.

Последние недели интернатуры я много думал о своих изначальных трудностях и пришел к заключению, что был попросту не в состоянии полностью погрузиться в реалии моих пациентов. Я был настолько поглощен освоением медицины – прислушивался к шумам и хрипам, а не к нотам отчаяния, – что упускал важные удобные случаи побольше узнать о жизни своих пациентов.