В его душе долго будет кровоточить еще одна незаживающая рана.

В сентябре 1907 года Кони писал, что происшествие в шхерах напоминает ему крушение в Борках. «Хотят выдать за политическое событие, когда просто халатность и трусость».

В середине мая граждане России, надеявшиеся в конце концов узнать правду о крушении царского поезда, прочли в «Первом прибавлении к № 104 Правительственного вестника» Высочайший рескрипт председателю комитета министров»:

«Божественный промысел чудесно спас Меня, Императрицу и Детей Наших от неотвратимой гибели в день крушения поезда… К единодушному и глубокому чувству благодарности, соединившему всех русских людей в благоговейную молитву к Богу, присоединилось горячее желание знать причины несчастья, одна мысль о коем возбуждала всеобщий ужас. Ныне предварительным об этом следствием обнаружено, что оне коренятся в нерадении и неосторожности должностных лиц не только частной, но и государственной службы, и в ослаблении у последних сознания своего служебного долга, обязывающего их к неуклонной бдительности при употреблении вверенной им власти.

Но совершившееся над Нами дивное явление милости Божьей, посреди всеобщей неосторожности и в отсутствии человеческого предвидения, — побуждает Меня в настоящем случае усматривать грозное внушение свыше каждому из поставленных на дело начальств верно соблюдать долг своего звания».

Александр III, передав в своем рескрипте виновникам крушения «грозное внушение свыше», судебное производство «положил прекратить».

К этому надо добавить, что «Правительственный вестник» читали даже не все чиновники…

…Летом 1890 года немецкая газета «Берлинер тагеблатт» перепечатала из лондонской «Таймс» заметку о том, что в Париже следователь Аталин, делая обыск у анархистов-боевиков, обнаружил у них «план крушения в Борках». Кони, находившийся в это время в Германии, пережил нечто вроде шока. И напрасно успокаивали его Манасеин и Сабуров, директор департамента полиции, что сообщение неверно. Вздохнул с облегчением он только тогда, когда вернулся домой и узнал, что у анархистов обнаружили русское «Новое время», напечатавшее план пути и расположение вагонов потерпевшего крушение поезда. «Что это такое?» — спросил следователь. «План крушения в Борках», — ответил задержанный, а следователь так и занес в протокол: «Обнаружен план крушения в Борках», не сославшись, что план этот напечатан в газете уже после катастрофы.

«Трагедия окончилась водевилем», — вспоминал Анатолий Федорович. Однако само дело «о крушении» для него продолжалось. Теперь уже он сам превратился в обвиняемого.