На этом прием и сдача завода закончились.

— Какие-нибудь тридцать минут — и все. Несолидно, — говорили одни.

— Вот это по-производственному: поставила основные вопросы. Зачем говорить о том, что давно известно? — утверждали другие.

Такой разнобой в оценке настораживал, ведь мне предстояло сработаться, найти общий язык с работниками заводоуправления.

Это оказалось значительно сложнее, чем в цехе.

Коммерческий директор, начальник планового отдела, начальники отделов сбыта и снабжения, главный бухгалтер, крупные специалисты своего дела, обладавшие большим житейским опытом, привыкли работать с солидными и по возрасту и по опыту директорами, притом мужчинами. А тут из ряда вон выходящий случай, «девчонка на посту директора».

— Неуважение к нам, — поговаривали в кулуарах.

Некоторые подали заявления об уходе. Это был своего рода протест против «беспрецедентного явления».

Семен Михайлович, парторг ЦК, спокойный, даже немного медлительный человек, назначенный к нам, всполошился.

— Давай, поговорю с ними, — предлагал он.

Но мне хотелось обойтись без посредников.

— Правильно, что решила сама справиться. Думаю, у тебя это получится, — поддержал меня секретарь райкома.

Но «протестующие» и не собирались сдаваться. Придя в кабинет директора, отмалчивались, ерзали на стульях, опустив глаза, что-то бубнили, глядя в пол, и только однажды коммерческий директор Израиль Яковлевич заметил с некоторым удивлением:

— А ведь когда речь шла о тяжбе с соседним заводом, экономически вы верно рассудили…

Так-то оно так, но те, кто подал заявления, и уходить не уходили и заявления не забирали. Алексей Сергеевич, начальник планового отдела, пытался даже, если его вызывал директор, присылать заместителя, а когда это не «проходило», держался скованно, чем сковывал и меня, и заявления своего не забирал.

Это было затянувшееся и довольно тяжелое испытание.

На одном из наших совещаний шел разговор о реализации средств, отпущенных на капитальное строительство. Казалось бы, начальнику планового отдела, коммерческому директору, главному бухгалтеру и карты в руки, они основные помощники директора в таких вопросах. Но вместо помощи — нарочитая пассивность.

Именно это поведение вызвало бурю протеста и глубокую обиду. Я смотрела на всех, а внутри все клокотало.

Ведь речь шла о заводе, о его перспективах. А завод — это не только многотысячный коллектив, доменные, мартеновские печи, конвертеры, прокатные станы — это источник жизни, это школа воспитания творца производства — рабочего человека. Здесь рабочий приобретает квалификацию, создает материальные ценности. Инженер становится специалистом своего дела, ученый черпает знания для развития науки, обогащая ими же производство. Страна кует свое могущество — завод это родина!