Без пяти три Доценко был в переполненной приемной Черномырдина. Уныло подумал, что ждать придётся долго – впереди целая вереница губернаторов. Но тех вдруг всех разом пригласили в кабинет премьера. И почти следом позвали писателя.
– Вы читаете книги Виктора Доценко? – обратился Черномырдин к собравшимся у него администраторам.
В ответ послышались восклицания о том, что романы читать некогда. Работы по горло. Не до развлекательной литературы.
– А я книги о Бешеном читаю по ночам! – победно воскликнул премьер. – Страна, между прочим, живёт так, как пишет Доценко!
Последнюю фразу произнёс с чувством, с нажимом, вспомнив, по-видимому, недавний случай с подарком писателя. А тот недоумённо развёл руками, хотя с языка так и рвалась знаменитая фраза собрата из XIX столетия: «Воруем, брат! Воруем!».
Кстати. Заканчивая наш рассказ о встречах на Тверской, по-видимому, надо сказать, что в конце XV века она начиналась от Исторического проезда (современный проезд Воскресенские Ворота). Между им и Кремлёвским проездом находится ГИМ – Государственный Исторический музей. Вещественные и документальные материалы музея исчисляются миллионами и тем не менее малоизвестны (особенно последние) не только рядовым гражданам, но и исследователям.
Окрест Тверской
Окрест Тверской
1-я Тверская-Ямская и Ленинградский проспект
1-я Тверская-Ямская и Ленинградский проспект
И то, и то получила. В декабре 1946 года случилось небывалое: три советских журналиста были направлены в длительную командировку в Японию; одним из них был Б. Горбатов, автор нашумевшей повести «Непокорённые». Перед отъездом у него произошёл тяжелый разговор с женой, женщиной характерной и упрямой, травмированной расстрелом отца, бывшего офицера царской армии. Она вспоминала:
И то, и то получила.«Борис приехал за мной после спектакля в театр. Мы, как всегда, сошли у Белорусского вокзала и зашагали по бульвару. Борис приехал за мной в каком-то „не своём“ состоянии и нервно идёт своими шажками и, конечно, несмотря на все мольбы, впереди. Вдруг поравнялся со мной: – Тимоша, мне надо поговорить с вами… Я засмеялась. – Не смейтесь, это не смешно, это серьёзно, это о вас… – Борис заговорил скороговоркой. – Почему! Почему! Ну по-че-му! Вам не вступить в партию? Мне же уши прожужжали об этом. Что, от вас что-нибудь убудет? Почему вы не такая, как все?! – Не ваша? – Да, не наша. – Так это же счастье! – Опять вы за своё! Но ведь в жизни-то нужно быть как все. Я похолодел, когда услышал, как вы, разговаривая с большим государственным человеком, сказали, что мы не освободители, а оккупанты, а потом отошли от него, сказав, что разговор этот скучный и неинтересный!»