Во-вторых, старая интеллигенция в лице относящихся к ней философов, исследователей, художников, писателей в своем творчестве выявляла, обобщала, развивала суть русской ментальности. Это позволяло не только в теоретическом плане порассуждать на тему, «что же есть такое российский человек», но и связывать выявленный менталитет с судьбой России, вырабатывать определенную социальную доктрину.

В то же время приведенные ранее слова Н. Бердяева о «социальном характере идей» как об обязательной характеристике старой («классической») интеллигенции требует серьезного уточнения. Идеологичность не является характерным признаком всякого интеллигента во все времена. На наш взгляд, условно можно выделить как бы две формы «существования интеллигентности» в человеке.

Одна из этих форм определяет интеллигентность на уровне сугубо личностного способа жизни. Это личные устремления, ценности, нормы поведения, связанное с этим соответствующее отношение к людям, с которыми непосредственно человек сталкивается, контактирует и т. д.

И другая форма, выводящая человека далеко за рамки ближайшего окружения, распространяемая на общество в целом, апеллирующая к властям, борющаяся за справедливость всего народа и т. д. Здесь-то интеллигентность и окрашивается в идеологические цвета, здесь-то и возможен ее «фатальный бунт против государственной власти и упование на народ». Здесь-то и возникает возможность не просто ее отрыва от ментальности своего народа, не просто несовпадения с ней, но и ее «злая воля» – стремление разрушить сущностные особенности этой ментальности. Это и произошло со значительной частью нашей «новой» интеллигенции в 90-е годы.

Чтобы лучше понять сказанное выше, обратимся к нашему прошлому. В России с самого зарождения интеллигенции как особого духовного слоя людей существовал тонкий ее слой во второй по нашему определению форме. К нему принадлежали интеллигенты, активно борющиеся с властями предержащими за справедливость для всего народа, за всеобщее благо. Следует отметить некоторые характерные черты этой дореволюционной интеллигенции.

Прежде всего «идеологичность» передовой ее части, проявлявшаяся в стремлениях и конкретных общественных действиях, никогда не побуждалась личными корыстными интересами, все равно какими – властными, политическими, материальными и т. д. Она обусловливалась сугубо духовными, высоконравственными мотивами. Чтобы подтвердить это, нет надобности уходить слишком далеко вглубь истории. Вспомним классические примеры: Веру Засулич, стрелявшую в петербургского градоначальника за то, что тот приказал розгами выпороть политического заключенного, А. Чехова и В. Короленко, публично отказавшихся от звания академиков после того, как правительство противозаконно аннулировало избрание в академики М. Горького. К. Тимирязева, покинувшего Московский университет в знак протеста против отправки студентов в армию… Это были воистину «души прекрасные порывы»!