Мы изучали практические и технические вопросы ведения войны. Весь процесс обучения был пропитан прусским духом, и что касается дисциплины, то учителя здесь были великолепными. Для обучения в школе собрались солдаты со всех фронтов, прошедшие предварительный отбор. Половина из них имела полное среднее образование, а десятая часть ранее училась в университетах и институтах. Но, несмотря на это, «национальный дух» привить им так и не удалось. «Национал-социалистское воспитание» сводилось к зачитыванию цитат из выступлений «вождей». Монархические взгляды, которые наверняка были живы у офицеров старшего возраста, вслух высказывать никто не отваживался. Религия умерла, наука безмолвствовала, а генералитет рядился в одобренные партийно-государственным руководством одежды. Поэтому у меня часто в голове возникал вопрос: может быть, и эти понятия о солдатской чести, о которых нам здесь толковали, мертвы?

Среди обучавшихся в училище нашлось несколько человек, с которыми подобные вопросы можно было обсуждать открыто. Один из таких слушателей как-то раз сказал:

– Гитлер, возможно, захочет выступить перед нами во дворце спорта. Давайте возьмем тогда с собой наши пистолеты, и по заранее условленному сигналу каждый выпустит в него всю обойму. Нас 10 человек, и всего будет 80 выстрелов. Живым ему тогда не уйти.

После такого заявления все почувствовали себя очень неловко и стали задавать себе одни и те же вопросы: «Разве такое разрешено? Разве это не убийство? А как же наша присяга?» И самый горький вопрос: «А к чему это приведет? Каков будет результат?» И никто не смог ответить на них. Вот в чем была наша слабость. Вот что определило дальнейший кризис.

Незадолго до рождественских праздников всех нас в количестве 400 человек построили на плацу. 50 слушателей завалили экзамены, и на следующий день им предстояло отбыть в войска для дальнейшего прохождения службы в прежнем качестве. Остальных же ожидало нечто иное. Начальник училища, выслушав рапорт, заявил:

– Данной мне властью я присваиваю вам звание лейтенанта. Разойдись! Всем поздравить друг друга!

Совсем в прусском стиле. Мы пожали друг другу руки и разъехались в отпуск.

После праздников мы с Гиллесом вновь встретились в Брюнне. В офицерском казино нас представили полковнику уже в новом качестве. Столы ломились от яств. И все бы хорошо, только вот офицеры старше по возрасту смотрели на нас критическим взором. За те три дня, проведенные в этом городе, нам ясно дали понять, что мы из себя еще ничего не представляем. Возможно, это было связано с их опасениями, что двоих из них могут отправить на фронт, если нас оставят в Брюнне.